Курды: Этническая идентичность курдов и самоидентификация курдов-езидов

By rizgan

Posted on 12/06/2003

Х.Р. Омархали (Усоян)

Путь Востока. Культурная, этническая и религиозная идентичность. Материалы VII Молодежной научной конференции по проблемам философии, религии, культуры Востока. Серия “Symposium”. Выпуск 33. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2004. C.100-105

[100]

Курды, по численности составляющие около сорока миллионов человек, являются автохтонным народом, издревле населяющим территорию Курдистана, однако до сегодняшнего дня ведущий борьбу за свою независимость. Курдистан, занимающий чрезвычайно выгодное стратегическое и географическое положение, издавна привлекал к себе особое внимание иноземных завоевателей и с начала XVI в. Курдистан стал ареной беспрерывных войн. В 1639 г. согласно Зохабскому договору, Курдистан был разделен между двумя державами: Османской империей

[101]

и сефевидским Ираном. После Первой мировой войны, спустя почти три столетия, эту территорию вновь разделили, но теперь между четырьмя государствами: Турцией, Ираном, Ираком и Сирией. Так, многомиллионный народ оказался без своего государства, разделенный границами [1].

Курды — крупнейшее национальное «меньшинство» в Западной Азии и самая многочисленная нация в мире, лишенная права на национальное самоопределение. Большой процент составляют курды в эмиграции. Они проживают в Европе и России, на Украине, в странах бывшего Советского Союза. Благодаря тому, что Курдистан всегда занимал пограничное положение, находясь на стыке двух или нескольких государств (Римской, Византийской, Османской империи, Арабского халифата, Ирана) этносоциальное развитие курдов всегда протекало в исключительно неблагоприятных условиях политической разделенности этноса государственными границами. В связи с этим курдская нация далеко не однородна. Курдский язык, например, представлен различными диалектами, порой настолько отличающимися один от другого, что носители двух разных диалектов не понимают друг друга [2].

По разнообразию религиозных верований Курдистан представляет собой исключительно самобытное явление, и можно с уверенностью согласиться с тем, что Курдистан называют «заповедником религий». На сегодняшний день приблизительно две трети курдов исповедуют ислам (в основном мусульмане сунниты, но есть и небольшая часть шиитов). Среди курдов есть носители домусульманской государственной религии иранского мира — зороастризма — древнейшей из мировых религий откровения. В курдском обществе известны также приверженцы христианства. Значительное число курдов исповедуют религию ахл-и Хакк [3], которая корнями восходит к раннему зороастризму. Наиболее древней и самобытной религией курдов является езидизм, истоки которой, по-видимому, следует искать в религии времен индоиранской общности (основные идеи этой религии позднее были восприняты ведической традицией и зороастризмом).

[102]

Сложная история езидизма, полная постоянных преследований и притеснений езидов, напрямую связана с историей курдов [4]. Истории известно много случаев, когда державы прибегали к вопросам вероисповедания для разжигания религиозных конфликтов и даже войн. На протяжении нескольких столетий представителями мусульманского мира не раз были предприняты попытки полного уничтожения езидов. Своего апогея они достигли в начале XX в., когда, по приказу турецких правителей, бесчеловечному уничтожению были подвергнуты сотни тысяч приверженцев национальной религии курдов [5]. В Турции права курдов нарушались и нарушаются очень сильно. Парадоксально, что курды, составляя большинство этнического населения в Турции и по количественному критерию превосходя даже самих этнических турок, являются самым угнетаемым национальным «меньшинством» (!) в стране, где курды как нация не признаются [6]. Во время геноцида езидов властями Османской империи были подняты против езидов и некоторые курдские племена и многие из них бежали на территорию Армении и в дальнейшем Грузии, а оттуда на территорию России. Однако целые езидские поселения (!) были вынуждены эмигрировать в Европу (в основном в Германию) и в 80-е годы XX в.

Массовому уничтожению езиды подверглись и позже, во время проведения масштабной компании «Анфаль» [7] — серия военных операций в 1988 г., проводимая Саддамом Хусейном и направленная на полное физическое истребление курдов Ирака (сопровождалась грубейшими нарушениями прав человека, использованием химического оружия против мирных граждан; во время компании «Анфаль» было убито больше миллиона курдов) [8]. Езиды пострадали вдвойне, поскольку они курды по этносу и не-мусульмане.

В связи с этим курдам-езидам приходилось покидать родные края и находить политическое убежище в странах Европы, в связи с чем очень остро возникает вопрос об этнической идентичности курдов-езидов, проживающих как на территории Курдистана, так и в Европе и России. Как нам представляется, у народов, не испытывающих угнетения

[103]

и посягательства на их национальные права, в меньшей степени встает вопрос об этнической идентичности [9] и даже иногда этничности как таковой.

В связи с острым ощущением нестабильности окружающего мира, курды-езиды всегда проявляли особый интерес к своим «корням» и сегодня большинство езидов легко перечислят имена, как минимум, десяти поколений своих предков. Поиски стабильности в прошлом и знание истории своего рода играет для езидов важную роль самосохранения.

Важнейшими этнодифференцирующими признаками сейчас принято считать родной язык и культуру, однако, к таковым можно причислить и религиозную принадлежность. Все перечисленные признаки этнической принадлежности, (в меньшей степени культуры), у курдов не совпадают. Что касается курдов-езидов, то помимо общей религии — езидизма, все они не зависимо от территории проживания, являются носителями северного диалекта курдского языка — курманджи. В ситуации с курдами этническая идентичность связана не столько с реальным использованием родного единого языка — курдского — всеми членами этноса, сколько символической ролью в процессах формирования чувства родственности с общностью и межгрупповой дифференциации. Курдская этническая идентичность ярко выражается через идею территориальной общности, «родной земли» или так называемого »родиноцентризма «, то есть разделение на «Мы» и «Они» («Свое» и «Чужое»). У курдов существует огромная связь этнической идентичности с чувством Родины. Для них понятие курдской этнической идентичности имеет принципиально важное значение, поскольку встает вопрос о выживании курдского народа, подвергающегося террору, насильственным переселениям, гонениям, и осознается вместе с идеей развития курдской автономии. Чем меньше и слабее у народа проявляются такие этнодифференцирующие признаки, как знание родного языка или знание обычаев, тем больше появляются другие признаки этнической идентичности. Например, у курдов одним из важнейших этнодифференцирующих признаков выступает общность исторической судьбы, как символа единства народа. У курдов-езидов главным этнодифференцирующим признаком также является религиозная принадлежность и общность происхождения.

Несмотря на то, что курды проживают по соседству с такими народами, как турки, арабы, персы, русские, немцы и другие, ответ на вопрос об этнической идентичности для них прост и в большинстве случаев он совпадает с их этничностью. Они стараются на протяжении многих веков противостоять ассимиляции и сохраняют этничность. Курды никогда не проявляли нетерпимости в межэтническом взаимодействии, легко

[104]

и свободно общаясь с представителями других культур, легко обучаясь их языку. То же можно сказать и о курдах-езидах, однако они, по сравнению с курдами других вероисповеданий, более консервативны и очень ревностно сохраняют свою культуру, и выражается это, в первую очередь, в строгой эндогамии: браки с иноверцами считаются одним из трех смертных грехов. Все езидское общество основано на кастово-теократическом принципе деления, где каждый езид уже рождается в определенной касте, поскольку браки категорически запрещены и среди существующих трех каст езидов. Как верно отметил, Ю.В. Бромлей, обычно, у каждой социальной общности, обладающей устойчивой эндогамией, просматриваются те или иные этнические черты [10]. Езид, в отличие от курда-мусульманина или курда-христианина, на вопрос «Кто он?» может ответить как «Курд», так и «Езид», а чаще «Езид». Следует отметить, что езиды Армении и Грузии (т. е. спасшиеся после резни в Османской империи в начале прошлого столетия) иногда не причисляют себя к курдам и считают езидов отдельной нацией. Причины этой этнической сепарации по религиозному признаку заключаются не только в высоком религиозном самосознании, но, как нам представляется, в первую очередь, связаны с тем, что в тот период вместе с турками выступили против курдов-езидов и некоторые курды-мусульмане, поднятые турками под лозунгом джихада. Однако большинство езидов (95%) все же справедливо считают себя курдами [11] и утверждают, что являются носителями исконной религии всех курдов и даже «этнически чище», поскольку на протяжении многих веков придерживаются кастовой системы и браки с иноверцами не допускаются (а раз принять езидизм нельзя, то, соответственно и с представителями других наций).

У некоторых курдов-езидов, проживших в России, например, более 15-20 лет и получивших уже российское образование, нередко формируется биэтническая идентичность, когда человек идентифицирует себя с двумя этническими группами. Имеющие такую идентичность люди обладают психологическими особенностями обеих групп, осознают свое сходство с ними и обладают бикультурной компетентностью [12]. Некоторые курды, например, уверенно отвечая на вопрос: «К какой этнической группе они бы себя причислили?», отвечают: «К курдской», однако, признают, что по характеру они, возможно, близки к русским (в России), и переняли в какой-то мере мировоззрение русского человека. В России, особенно в столичных городах Москве и Санкт-Петербурге, представлено полиэтническое общество, что позволяет курдам в России органично воспринимать

[105]

и сочетать в себе разные ракурсы восприятия мира, а также знать и уважать богатую русскую культуру, без ущерба для ценностей своей собственной. Сохраняя курдский язык, культуру, мировоззрение, духовные ценности, обычаи и праздники, они довольно гармонично сочетают в себе и русское мировоззрение.

Несмотря на сильнейшее влияние на протяжении веков доминирующих чуждых культур, как у курдов-езидов, так и курдов других вероисповеданий, в большинстве случаев совпадает понятие «этничности» с «этнической идентичностью». Сохраняя свою курдскую культуру, они, находясь в Ираке, Турции, Сирии или Иране, Европе или России, причисляют себя к курдам. Примечания

[1] На карте наименованием «Курдистан» отмечен лишь один остан (перс. «область», «провинция» — административная единица) Ирана. Кроме того, в начале марта 2004 года американские власти при поддержке иракского Правительственного совета решили не менять статус курдской автономии в составе иракского государства, что, возможно, будет новым этапом в курдской политической жизни. Назад

[2] Изучены и описаны на сегодняшний еще такие диалекты курдского языка, как заза, сулеймани, мукри, аврамани, сенэи, горани, а неизученных диалектов и говоров намного больше.

[3] Ehl-i Heqq — «люди Бога», «люди Истины».

[4] Здесь и далее для удобства будут использоваться термины: «езиды» для обозначения курдов-езидов и «курды», для обозначения курдов других вероисповеданий.

[5] И это при том, что езидов было, как и сегодня, не более одного миллиона человек!

[6] Даже в энциклопедии Турции их называют «горными турками».

[7] Анфаль — «добыча» — название восьмой суры Корана.

[8] Это приблизительное число только по данным массовых захоронений мирного населения (курдов) в Ираке.

[9] Этническая идентичность представляет собой осознание своей принадлежности к той или иной этнической общности. Этническая идентичность далеко не всегда совпадает с официальной этничностью индивида.

[10] Бромлей Ю.В. Этнос и эндогамия // Советская этнография, 1967, № 6, с. 90.

[11] Причисление езидов к курдскому этносу не должно вызывать и сомнения, поскольку иное мнение, как правило, высказываемое не-курдами, имеет под собой либо политическую основу, либо преследует иные цели.

[12] Стефаненко Т.Г. Этнопсихология. Москва, 1999, с. 232.