ОБРАЗ БАРАНА В ЙЕЗИДИЗМЕ — и употребление эпитета «архар» в курдском фольклоре — Ханна ОМАРХАЛИ

By rizgan

Posted on 12/04/2005

В некоторых районах Армении на могилах курдов, проявивших при жизни особую отвагу, возводили надгробия в форме барана, льва и коня, что нередко вызывает недоумение. Известно, что эти животные символизируют собой солярное начало. Например, конь, в особенности белый или рыжий, воплощает подвижность Солнца и его яркость, грива коня подобна лучам Солнца. Лев — это древний символ Солнца. На могилах йезидов часто воздвигались надгробия именно в виде барана.

Образ горного барана встречается в героических песнях курдов, язык которых богат разнообразными метафорами, метонимиями, эпитетами, и представляет огромный интересен для литературоведов, поскольку иллюстрирует различные средства поэтического выражения и сложную систему образов. Наименование «баран» нередко употребляется по отношению к отважному герою, смелому воину, герою, партизану, даже сражающемуся митрополиту:

Herк bavo, wey li-mino lo, li vо met’ranо,
Gelo-lo, vо berxо, lo li vо beranо,
Зi t’ofaneke giran eskerк e’rnewоta walок Wanкda anо … [2: 493]

Да, отец, хвала этому митрополиту,
Этому ягненку, этому архару,
Подобно урагану обрушился он на отряд арнаутов вали Вана…»

Наименованием «баран» награждается отважный и смелый мужчина, сравнение героя с этим животным подчеркивает его мужество и бесстрашие. Попробуем посмотреть, откуда могло возникнуть это, странное на первый взгляд, сравнение, ведь обычный баран не отличается особой храбростью и в русском языке имеет оскорбительное значение, символизируя слабовольного человека.

Следует сразу оговорить, что в курдской поэзии под «бараном» подразумевается баран горный. Курдистан, по существу, горная страна и большая поверхность территории проживания курдов гориста. Поэтому очевидно, что храбрость героя сравнивается с бесстрашием и ловкостью горного барана. Дикий горный баран проворен, резв, смел и ловок, в то время как домашний баран, напротив, кроток и миролюбив. Некоторые виды горных баранов, например, памирский архар и алтайский аргали имеют высоту 120-125 см., а массу 200-220 кг., а рога у них необычайно мощные и завернутые в спираль. Ни один человек, видевший, например, живого архара, резво сбегающего по крутым склонам гор, или состязание в силе двух архаров, никогда не забудет этого, поскольку вид горных баранов действительно внушает страх и уважение к их силе и ловкости.

В одной из песен, посвященных трагедии армян в Османской империи в конце XIX — начале XX века национальный герой армянского народа Андраник-паша говорит предводителю курдов-йезидов Джангир-аге (1872-1943), который сражался с ним против турецких войск:

Andrank-p’asa go: “Cangоr-axa, Xudк zane tu e’gоtо, tu beranо,
Welle, tu beranк dewletanо…” [2: 436].

Андраник-паша сказал: “Джангир-ага, Бог видит, ты герой, ты [подобен] архару,
Ей-богу, ты архар [всех] государств… ”

или мать, обращаясь к сыну, употребляет этот эпитет:

E’mo lao, de lкde!
Bok’о berano, de lкde…
Namыs p’ara giloverк mine, lo lao, de lкde!

Амо, сынок, сражайся!
Сильный архар, сражайся…
Защита чести — удел моего сына, сражайся, сынок! [2: 189, 569]

Козлы и бараны существовали в Евразии (26 млн. лет назад) уже в верхнем миоцене (26 млн. лет назад). Одной из основных черт религии протоиндийской цивилизации, достигшей расцвета в IV-III тысячелетии до н.э., признается отчетливый акцент на идее плодородия. Наряду с найденными глиняными и терракотовыми женскими фигурками, встречаются и статуэтки быков или баранов — символов мужского начала, порождающей силы. Нередко баран связан с богами Солнца и Луны. В индуизме баран посвящен ведическому богу огня Агни и олицетворяет священный огонь. Агни изображается восседающим на баране с тиарой. Шерсть барана считалась священной: миф о золотом руне широко известен многим народам. Священный шнур курдов-йезидов мафтуль, который носят факиры, сплетают из бараньей шерсти, также как и пояс зороастрийцев авйанхана или кусти. (В связи с тем, что факиры не могут носить Тока Эзид — белую нижнюю рубашку с круглым вырезом, поскольку носят рубище (харка), то этот шнур заменяет им — Тока Эзид).

Очевидно, сравнение мужчины с этим животным имеет очень глубокие корни и восходит также к временам раннего зороастризма. Как известно, до принятия ислама, большинство курдов исповедовало зороастризм или йезидизм, восходящий к временам индоиранской общности. Доказательством чего могут служить и многочисленные «отголоски» первой религии откровения в курдских обрядах и обычаях, легендах и преданиях:

Hesen heyran, li min hate оda Hacоya,
Qоz u xortк gundк me kisiyan Hurmizоya…

Хасан, дорогой! Пришел праздник Хадж,
Девушки и парни нашего села потянулись [к святыне] Ормузд… [4: 46, 149].

В Авесте упоминается божественная сущность Хварно — сакральная сила, связанная с Огнем, наделяющая обладателя необычайной силой и могуществом, которой практически посвящен отдельный Яшт — «Замйад-яшт». Понятие Хварно (среднеперс. Фарн или Фарр) означает «счастье», «удача», «слава», «торжество над врагами» и т.д. Для Богов Хварно — символ их величия и могущества; для царей — знак богоизбранности, власти. Наиболее интересным для нас представляется обладание Хварно у героев: оно символизирует славу и победоносность, что как раз необходимо в бою. В Авесте встречаются две инкарнации этой сакральной силы: огненный диск и птица Варагн (ср. среднеперс. warrag — ‘баран’). Однако в искусстве Сасанидского времени Фарн или Фарр чаще всего изображается в виде горного барана [1: 467].

Например, в одном из немногих дошедших до нас памятников пехлевийской светской литературы «Книга деяний Ардашира сына Папака» центральным персонажем является Ардашир I (226-240), нанесший поражение Аршакиду Ардабану V и основавший государство Сасанидов [3: 9]. В главе, где Ардабан преследует бежавшего Ардашира и спрашивает людей, они отвечают: «Рано утром с первым лучом солнца они прошли, как праведный ветер, а за ними бежал очень сильный баран, лучше которого не может быть» [3: 71]. Когда же он спрашивает вышедших ему навстречу “людей некоего каравана” о всадниках, приводятся следующие интересные для нас строки: «… “Нам показалось, что с одним из тех всадников на коне сидел очень большой и сильный баран”. Ардабан спросил дастура: “Что означает тот баран, который с ними на коне?” Дастур сказал: “Будьте бессмертны! Фарр каянидов настиг Ардашира, и никак нельзя (его) схватить. Поэтому не утруждайте себя и всадников, не мучайте и не губите коней…”» [3: 71]. Подразумевается, что все попытки будут уже напрасны, поскольку Ардашир уже обладает необычайным могуществом — его настиг фарр в образе барана, то есть ему впредь будет сопутствовать удача и победа.

В курдских песнях встречаются также такие эпитеты героев, как «круторогий баран сел верхом на коня», «рыжий баран круторогий» [2: 56]. В среднеперсидском языке для обозначения «барана» используется слово «warrag», а в курдском языке «beran».

Называя в поэзии персонажа этим животным, возможно, таким образом персонифицируют Фарра или подчеркивают то, что во время сражения герою сопутствовала некая необъяснимая сила, мощь, или, наоборот, высказывают пожелания удачи и победоносности воину во время предстоящего сражения.

К вышесказанному добавим, что у курдов распространены такие имена, как Фаро, Феро, Фархо, Фахриа, Фахр (в йезидизме известен святой Фахрадин / Фархадин). Эти имена, как представляется, восходят к авестийскому слову «хварно» и среднеперсидскому «фарр».

Наименование «баран» в курдском устном творчестве, равно как и возведение надгробия именно в форме барана на могилах йезидов, вероятно, восходит к авестийскому Хварно и среднеперсидскому Фарру (Фарну), изображающемуся в виде горного барана.

Авеста в русских переводах (1861-1996). Сост., общ. ред., примеч., справочный раздел И. В. Рака. Изд. 2-е, исправл. СПб., 1998.

Джалилов О. Дж. Исторические песни курдов. СПб., 2003.

Книга деяний Ардашира сына Папака. Транскрипция текста, пер. со среднеперс., введ., коммент. и глоссарий О. М. Чунаковой. М., 1987.

Курдская народная лирика. Транслитерация текстов, пер., предисл., примеч. и прил. К. К. Курдоева и Ж. С. Мусаэлян. М., 2002.