В предисловии к первому тому «Курдского фольклора», изданного Ордиханом Джалилом и Джалиле Джалилом, сказано, что одним из первых русских курдоведов был Петр Лерх.
Я встретился с профессором О. Джалилом и спросил его об истории курдоведения в Санкт-Петербурге. О. Д. Джалил рассказал, что работа по курдоведению проводится свыше двухсот лет. Екатерина II впервые поручила П. С. Палласу составить словарь, в который вошло несколько десятков курдских слов. Это время можно считать началом изучения курдского языка в России. В 1856 г. П. Лерх, двадцативосьмилетний воспитанник Императорского Санкт-Петербургского университета, издал «Исследования об иранских курдах и их предках северных халдеях». В 1855 году, во время Крымской войны, около 100 курдов были взяты русской армией в плен, их разместили в Смоленской губернии, и тогда же газета «Северная пчела» писала о привезенных в Смоленск пленных курдах, В 1856 году по поручению Российской Академии наук П. Лерх проводил работу среди этих пленных, в том числе среди курдов — заза. В итоге проделанной работы были собраны ценные этнографические и фольклорные материалы. Тексты, зафиксированные Лерхом, звучали на диалекте курманджи, некоторые на заза. При записи использовался алфавит Лепсиуса, тексты сопровождались русским переводом.
Другим российским ученым, который изучал курдский фольклор, стал русский консул в Эрзеруме Александр Жаба. В 1860 году вышел в свет сборник записанных им курдских текстов. А. Жаба был дипломатом. Он внес огромный вклад в курдоведение. Сегодня в Ленинградской библиотеке хранятся рукописи на курдском языке, причем 66 произведений были переданы самим А. Жаба. Одним из близких друзей исследователя был Мела Махмуд Баязиди, внесший огромный вклад в сбор материалов А. Жаба. Многие произведения были записаны его рукой и переданы А. Жаба. Ученый создал разговорник, написанный на курдском языке на основе латинской и арабской графики с французским переводом.
Курдоведением в России занимались и другие ученые: изучались история, язык, литература, этнография, курдский фольклор, проводились исследовательские работы. Все это делалось по поручению Российской Академии наук. Признанным центром курдоведения была столица Санкт-Петербург. После Октябрьской революции появилась целая плеяда курдской интеллигенции. Как в Армении, Грузии, так и в России, особенно в Петербурге и Москве, велась огромная научная работа по курдоведению. Революция дала курдским детям возможность получить образование и самим заниматься изучением родной культуры, искусства, истории, литературы. Многие из них стали преподавателями, представителями творческих профессий, историками. Так начинали Араб Шамилов, Аджие Джинди, Амине Авдал, Джасме Джалил, Канат Курдоев и другие молодые курдские ученые.
К 50-м годам возникла необходимость централизованной работы в области курдоведения. 29 февраля 1959 г. заведующий ленинградским отделением Института востоковедения АН СССР академик И. А. Орбели издал приказ, согласно которому с 1 марта 1959 года из иранского кабинета выделялась группу курдоведов. Перед ними ставилась задача — разработка всех проблем, связанных с изучением истории, культуры и языка курдов. Эту группу возглавил сам И. А. Орбели, собрав под своим руководством известных курдоведов и талантливых молодых ученых. В группу входили: К. К. Курдоев, И. И. Цукерман, М. В. Руденко, Ж. С. Мусаэлян, И. А. Дементьева (Васильева), 3. А. Юсупова, К. Р. Эйюби, Д.Джалилов. На группу возлагалось изучение истории, культуры и языка курдов.
Иосиф Абгарович Орбели родился в марте 1887 г. в г. Кутаиси. В 1911 г. окончил факультет восточных языков Петербургского университета. В 1914-31 г — доцент и профессор Петербургского, позднее Ленинградского университета. С 1920 года работал в Государственном Эрмитаже, где создал отдел Востока — крупнейший в то время центр советского востоковедения. В 1941-47 был президентом Академии наук Армянской ССР. С 1934 по 1951 год И. А. Орбели был директором Эрмитажа. В годы Великой Отечественной войны, оставаясь в блокадном Ленинграде, проводил титаническую работу по сохранению музейных ценностей. После войны руководил восстановлением Эрмитажа. В 1955-60 г декан восточного факультета ЛГУ, в 1956-61 г. — заведующий Ленинградским отделением Института народов Азии АН СССР.
Основные исследования И. А. Орбели посвящены кавказоведению, истории средневековой культуры Ближнего Востока. Особую ценность представляют его работы по Сасанидской и сельджукской культурам. Он был ближайшим соратником Н. Я. Марра. В студенческие годы участвовал в археологической экспедиции, работавшей в средневековом городе Ани, проводил раскопки в районе озера Ван, а также полевые исследования в области Мокса в Северном Курдистане. Ряд работ Орбели посвятил средневековой культуре Востока, армянской эпиграфике, народному эпосу, курдскому языку, архитектуре Грузии и Армении. Им проводилась большая педагогическая работа и создана школа советских кавказоведов. Особое внимание уделял И. Орбели молодым курдским кадрам.
Увлечение Орбели курдологией началось еще в его молодые годы, в 1911 году. О. Д. Джалил рассказывает: «Академик И. А. Орбели обладал огромным жизненным опытом. В 1911 -12 гг. он ездил в Курдистан в район Мокса для изучения армянских диалектов, но, приехав на место, обнаружил, что в Моксе больше говорят на курманджи, чем на армянском, Он испросил разрешение в Академии наук в течение года вести работы в районе Вана и занимался курдами…». Увлечение И. А. Орбели курдами О. Джалил объясняет следующим образом: «Если говорить правду, то в жилах И. А. Орбели текла курдская кровь. Его мать была из семьи Аргутянц, предки которых полководцы грузинской царицы Тамары курды Иване и Захаре Долгорукие. Об этом как-то упомянул сам Орбели. После смерти И. А. Орбели его ближайшая соратница, чл.-корр. АН СССР Камиля Васильевна Тревер тоже подтвердила мне этот факт. И. А. Орбели активно занимался изучением курдов. В то время его стараниями из иранистов была выделена ставшая самостоятельной группа курдоведов, и до конца своей жизни, до 1961 г. он оставался первым ее руководителем».
Им написано о курдах немного, но основательно. И. Орбели подчеркивал трагическое положение курдской культуры, потерявший гениальных сыновей, внесших огромный вклад в развитие культуры других нации: «Этот народ растерял своих сынов под обличьем иранцев, турок, арабов, армян, растерял сынов, имена которых в качестве имен славных поэтов, музыкантов, полководцев украшают историю народов» — писал И. Орбели. 2 февраля 1961 г. великий ученый ушел из жизни. Канат Калашевич Курдоев был одним из ведущих курдоведов России и ближайших сподвижников И. Орбели.
К. Курдоев родился 1 сентября 1909 года в селе Сусуз Карсской области. Среднюю школу он закончил в г. Тбилиси, а в 1928 год был направлен в Ленинград для продолжения учебы. Сначала он учился на рабфаке, затем поступил в Ленинградский институт истории, филологии и философии. В 1936-1939 гг. — аспирант факультета филологии Ленинградского университета. В 1939-41 гг. К, Курдоев был сотрудником Института этнографии АН СССР. Во время Отечественной войны работал на заводе «Заря», после прорыва блокады Ленинграда ушел на фронт и оставался в действующей армии до конца войны. В дальнейшем К. Курдоев преподавал курдский язык на факультете востоковедения Ленинградского университета. В 1959 принимал непосредственное участие в создании в стенах Института востоковедения АН СССР курдской группы, которой затем посвятил всю свою жизнь. Он интересовался литературой, историей, фольклором, диалектами, лексикой, текстологией, этнографией. Основная же сфера его деятельности — изучение курдского языка. После выделения самостоятельной группы курдологии основная работа легла на плечи К. Курдоева. Он пытался расширить сферу курдоведения. В курдской группе работали И.И Цукерман, М.Б. Руденко, а также К. Эйюби, И. А. Смирнова, 3. Юсупова, Е.И. Васильева, Ж.С. Мусаэлян, О. Д. Джалилов. В аспирантуру пришли молодые специалисты из Армении, такие как Д. Джалил, В. Ашо, Ш. Хасан, М- Хамо, а также А. Мамедназаров из Туркменистана. Все они в дальнейшем блестяще защитили кандидатские диссертации по курдоведению.
Из зарубежных курдов следует отметить аспирантов из Ирака М. Хазнадара, К. Кафтана, М. Абдурахмана, Д. Хайдари, написавших прекрасные работы и также защитивших кандидатские диссертации. Будучи руководителем группы, К. Курдоев постоянно вел активную научную работу, изучая ряд вопросов, связанных с курдским языком. Им написаны такие работы, как «Грамматика курдского языка курманджи (1957 г.)», «Грамматика курдского языка на основе материалов диалектов курманджи и сорани (1978 г.)». Были созданы курдско-русский, курдский (сорани) -русский словари, а также учебники для курдских учащихся. Группа курдоведов вела под его руководством научную работу по другим малоизученным диалектам курдского языка. В 1972 г. в Багдаде вышла в свет его книга о курдском фольклоре. Его перу принадлежат также двухтомная «История курдской литературы», посвященная творчеству курдских поэтов — классиков, писавших на диалектах курманджи и сорани. В 80-х годах прошлого века К. К. Курдоев и Ж. Мусаэлян работали над рукописью Мела Махмуда Баязиди — его переводом «Шараф-наме» Шарафхана Битлиси, вы-шедшедшим в свет в 1986 году. Канат Калашевич много времени, сил и труда вложил в редактирование материалов и работ своих учеников и коллег. Он неустанно вел работу по подготовке научных кадров по курдоведению, был избран действительным членом Курдской академии наук в Ираке, Курдского института в Париже.
Любовь его к своему народу была безгранична.
В нашей беседе принимает участие сын К. К. Курдоева, Вазир Канатович, рассказавший о своем отце:
Я с детства помню, как мой отец сидит за столом и пишет — эта картина так и осталась у меня перед глазами. Вероятно, именно его занятость и послужила причиной того, что я плохо знаю курдский язык. У отца просто не было времени обучать меня курдскому. Я всегда общался с мамой, а она не знала курдского, так как была русской. Мой отец просыпался в 6 часов утра, начинал работать и так было до самого вечера. Когда я просыпался, папа уже сидел за столом и работал. Отца я видел по выходным дням, но и в эти дни он работал. У него в руках всегда была книга, и все время он что-то периодически отмечал на полях книги, записывал. Даже когда мы выходили семьей гулять, книга с его рук не сходила — он все время читал. Он был очень добрым, справедливым, мягким человеком. Я никогда не чувствовал в нем раздражения по отношению к кому — то. Если нужно было что-то объяснить, он приводил множество примеров, чтобы на примерах донести до собеседника суть дела. Когда к нам приходили курды из Турции, Ирака или Сирии, отец очень долго с ними беседовал,рассказывал,расспрашивал собеседников. К сожалению, мы с ним мало общались.
Вы не обижались на него за то, что он уделял вам мало времени?
Нет, я не обижался на отца за это. Если я обращался к нему с вопросами, он объяснял до тех пор, пока мне не становилось ясно. В таких случаях он всегда помогал мне. Отец старался уделять мне время, не оставлял одного, объяснял непонятное. Мама очень сильно любила отца и никогда не обижалась на него за то, что он мало времени уделял семье. Наоборот, она всегда помогала ему в работе, ведь она тоже была лингвистом — окончила факультет немецкого языка, а папа — факультет востоковедения, Они познакомились в студенческие годы. Когда папа работал над созданием словарей, мама помогала ему. Она переводила отцу книги о курдском языке и литературе, которые были написаны на немецком языке. Она также помогала ему в русском языке — они работали вместе. Отец был коммунистом. Еще в студенческие годы ему предложили стать секретарем парторганизации, но он отказался из-за нехватки времени. Он очень любил свою работу. Изучать курдский язык он хотел с детства — еще в Армении видел, что курды не получают знаний, не умеют читать и писать. Это, а также отсутствие учебников стало причиной его активных занятий курдологией.
Семья моего отца родом из Карса. В 1913-14 гг., когда отцу было около 5-ти лет, они покинули Родину из-за зверств османских властей. Женщины, дети и старики спаслись бегством, а мужчины сражались с солдатами, чтобы дать семьям возможность остаться в живых. Вместе со всеми, спасая их, остался и мой дед. Он не вернулся, и никто никогда так и не узнал, как он погиб и где его могила. Впоследствии в Армении моя бабушка второй раз вышла замуж, и от этого брака у нее было двое детей. По курдским обычаям, вдова, выходя еще раз замуж, отдает близким родственникам на воспитание своего ребенка от первого брака. Моя бабушка также отдала моего отца на воспитание своему брату — его звали Рашиде Рашо. Во время войны отец был в блокадном Ленинграде. В то время был голод, даже людей ели, и, чтобы спастись, отец варил себе из клея кашу, что сожгло его желудок. Отец долгое время лечился, но в 1985 году скончался.
Два года назад вышла в свет книга «Курдская народная лирика», над которой работали К.К. Курдоев и Ж. Мусаэлян. В предисловии я прочитал, что книга была подготовлена в 1977 году, но работа тех лет была издана только в наши дни. Означает ли это, что существуют еще другие труды. Вашего отца которые не вышли в свет?
Дома лежат черновые работы отца. Ряд рукописей моего отца сегодня находится в Институте, некоторые до сих пор остались в рукописном виде. Одна из этих рукописей посвящена курдскому диалекту заза. Помимо этого, есть ряд неопубликованных материалов.
На снимках:О. Д. Джалил; В. К. Курдоев.
Касымпо ГЫМГЫМ
You must be logged in to post a comment Login
Leave a Reply
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
