Конфликт в Курдистане занимает видное место на страницах газет и журналов. К курдской проблеме с завидной периодичностью обращаются крупнейшие телеинформационные компании мира.
События, происходящие в Курдистане, оказывают большое влияние на политику не только тех стран, которые в силу своего географического положения вынуждены сосуществовать с этим очагом напряженности (Турция, Ирак, Иран, Сирия), но и более отдаленных держав, до границ которых докатились отголоски бурных политических событий, связанных с обстановкой в этом горном регионе.
Речь, в частности, идет о недавней истории с задержанием в римском аэропорту лидера Рабочей партии Курдистана (РПК) Абдуллы Оджалана и последовавшими за этим требованиями турецкого правительства выдачи этого “лидера международного терроризма” Анкаре.
В разразившемся дипломатическом скандале так или иначе выступили многие европейские страны, не исключая и России, в столице которой прошел целый ряд манифестаций, организованных представителями курдской диаспоры. В результате акта демонстративного самосожжения у здания Государственной Думы погибло двое активистов РПК.
Какая же территория является предметом этих драматических событий? Курдистан — это исторический район, расположенный на стыке Армянского и Иранского нагорий, с крайне запутанным рисунком горных хребтов и межгорных котловин. Основная часть территории Курдистана входит в состав Турции, Ирака, Ирана, меньшая захватывает Сирию и Армению. Из всех этих стран только Иран признает за частью этого географического пространства историческое название “Курдистан”.
Курдистан — это не физико-географический, а этногеографический ареал. Вся его территория населена курдами. Название “Курдистан” в переводе с персидского означает страна курдов.
Курды являются четвертой по численности этнолингвистической группой Среднего Востока. Точное их число указать трудно по целому ряду причин. Во-первых, Курдистан — это сравнительно изолированная и труднодоступная горная территория, учет населения которой проводить сложно. Во-вторых, военные действия последних десятилетий вызвали массовые переселения беженцев как в пределах Курдистана, так и вне его.
В-третьих, в ряде стран подсчет этнических курдов вообще не ведется. Например, Турция на государственном уровне проводит политику, направленную на полную ассимиляцию национальных меньшинств. Анкара не считает курдов особым народом, именуя их в официальных документах горными турками, а курдскому языку в Турции, несмотря на его принадлежность к другой языковой семье, присвоен статус диалекта турецкого языка.
При всем при этом общее количество курдов на планете оценивается примерно в 17—20 млн чел. Основными странами их расселения являются Турция (6,5 млн), Иран (5,5 млн), Ирак (4 млн), Сирия (0,72 млн). Курдский язык относится к иранской группе индоевропейских языков и близок к фарси — государственному языку Ирана. Большинство курдов — мусульмане-сунниты.
Курды до настоящего времени остаются слабо интегрированным народом, для которого издавна была характерна строгая клановая структура. Сохраняется сильное влияние племен, возглавляемых шейхами или племенными вождями — ага. Традиционное курдское общество патриархально. Строго соблюдаются традиции эндогамии.
Многоженство, допускаемое исламским правом, практикуется лишь иногда. Традиционно курдские женщины играли в общественной жизни более активную роль, чем турчанки и персиянки. Да и сегодня в рядах вооруженных повстанцев женщины — не редкость. Курдская культура основывается на сельских архетипах. Курдов-горожан все еще очень немного.
Древняя история курдов пока что изучена слабо, но можно с уверенностью говорить о том, что этот горный народ существует на своей этнической территории уже более тысячелетия. О племенах, зовущихся “курд”, упоминают письменные источники древней Месопотамии. Курдская династия Шададидов в X—XII вв. господствовала в закавказских городах Ани и Гянджа.
Египетский правитель конца XII в. Салах-ад-Дин, или Саладин, возглавивший сопротивление мусульман крестоносцам, также был курдом. Последние шесть столетий своей истории Курдистан служил пограничьем между Персией (Ираном) и Османской империей (Турцией) со всеми вытекающими последствиями: частые войны, экономическая и культурная периферийность и др. При этом некоторые курдские феодальные владения смогли сохранить элементы политической самостоятельности вплоть до первой половины XIX в. Среди них можно выделить Бохтан, Хаккяри и Соран в Турции, а также Мукри и Арделан в Иране.
Несмотря на долговременное присутствие в одном определенном регионе мира, курды вплоть до сегодняшнего дня не смогли создать свою государственность (мелкие феодальные домены не в счет). Отчасти в этом повинны сами курды, не сумевшие преодолеть клановые разногласия и не объединившиеся во имя национальной идеи. С другой стороны, антикурдская позиция великих держав (прежде всего США и Великобритании) не позволила в свое время создать необходимое внешнее давление на правительства Анкары, Тегерана и Багдада.
В истории курдского народа были три неудачные попытки создания государственности Курдистана.
Первая датируется 1920 г., когда в результате агонии Османской империи, на ее обломках появилась сильно урезанная территориально Турецкая Республика. Создание независимого курдского государства (наряду с соседней суверенной Арменией) гарантировалось севрским мирным договором, подписанным представителями Антанты и султанской Турции. Этот договор так и не был ратифицирован, оставив лишь на бумаге проекты учреждения на территории Мосульского вилайета государства Курдистан. Мирный договор, подписанный в 1923 г. в Лозанне, уже не содержал упоминаний ни о Курдистане, ни о курдах. Территория бывшего Мосульского вилайета была в 1924—1925 гг. поделена по так называемой “Брюссельской линии” (кстати, до сих пор не признаваемой некоторыми националистическими кругами в Анкаре) между Турцией и Ираком — вновь созданной британской подмандатной территорией.
Ко второй попытке создания государственности Курдистана можно отнести образование в 1946 г. советскими оккупационными властями северного Ирана Курдской Мехабадской республики со столицей в Мехабаде. Президентом этого недолго просуществовавшего марионеточного “государства” стал Мустафа Барзани, известный впоследствии как лидер национального движения в Иракском Курдистане. Республика прекратила свое существование после вывода советских войск в 1947 г. Барзани вынужден был временно укрыться в Советском Азербайджане.
Третья попытка имела место в середине 70-х годов, когда на северо-востоке Ирака был создан Курдский автономный район, включавший три мухафазы (провинции): Дахук, Эрбиль и Сулейманию. Автономия охватывала всего около половины населенной курдами территории Ирака, за ее пределами оказалась, например, богатая нефтью мухафаза Киркук. Опыт автономизации оказался неудачным и был вскоре прерван багдадским правительством, сформированным партией Баас и возглавляемым Саддамом Хусейном.
Не использовав по разным причинам представившиеся им возможности, курды продолжают борьбу за свою автономию. Чаще всего эта борьба продолжается насильственными методами с использованием военных действий и террористических актов. Так как Курдистан всегда входил в состав крупнейшего на планете ближневосточного узла конфликтов и изначально являлся геополитически ключевым регионом, курдами часто манипулировали внешние силы. Наиболее ярким примером может служить использование курдских группировок противостоящими сторонами в годы ирано-иракского вооруженного конфликта 1980—1990 гг.
За время, прошедшее после окончания второй мировой войны, национальное движение курдов в каждой из частей Курдистана развивалось в отрыве от других частей.
В Турецком Курдистане активность курдских повстанческих группировок стала резко возрастать с 70-х годов, что было напрямую связано с массовыми антиправительственными выступлениями турецких коммунистов. После 1980 г. эти столкновения получили исключительно курдское направление. Выдвигаемые курдами в адрес Анкары требования варьируют от признания культурной автономии до предоставления полной независимости.
Важнейшей политической и военной группировкой турецких курдов является Курдская рабочая партия (КРП), стоящая на марксистских позициях. КРП ведет вооруженную борьбу с правительственными силами с 1983 г., пользуясь при этом базами, расположенными на территории Северного Ирака и Сирии. Боевики КРП, численность которых оценивается в 5—10 тыс. чел., совершают нападения, целями которых служат правительственные объекты, представители местной администрации, этнические турки, проживающие в Курдистане, курды, обвиненные в сотрудничестве с “оккупационным режимом”, иностранцы и турецкие дипломаты. КРП получает поддержку со стороны Сирии и многочисленной курдской диаспоры, а также использует денежные средства криминального происхождения.
Курдским повстанцам противостоит отлично вооруженная, отвечающая всем высоким стандартам НАТО, турецкая армия, группировка которой в юго-восточной Анатолии к 1993 г. достигла
200 тыс. чел. Турция использует в боевых действиях тяжелую артиллерию и авиацию, время от времени бесцеремонно вторгаясь на территорию Ирака для того, чтобы уничтожить лагеря и базы КРП. Во время подобной операции в конце 1992 г. участвовало около 20 тыс. турецких солдат, в 1995 г. — 35 тыс. военнослужащих. Подобные попытки предпринимались еще дважды: в мае и октябре 1997 г.
Турецкое правительство подавляет усилия курдской политической агитации в восточных провинциях и поощряет миграцию курдов в урбанизированные западные районы страны, считая, что это сможет разбавить их этническую концентрацию в горных местностях.
По приблизительным оценкам, в период с 1982 по 1995 г. в турецкой части Курдистана погибли около 15 тыс. чел., главным образом гражданских лиц курдской национальности, уничтожено множество поселений, тысячи местных жителей были вынуждены покинуть свои дома.
Развитие конфликта в Иракском Курдистане шло по похожему сценарию. Курды со времен образования Ирака (20-е годы) сопротивлялись насильственному включению своих земель в новое искусственное государственное образование. Кратковременные вспышки военных действий на севере Ирака отмечались в 1931—1932, 1944—1945 и 1958 гг. С 1961 по 1975 г. иракские курды при военной поддержке Ирана находились в открытом вооруженном противостоянии с багдадским режимом. В это время под их контролем находилась почти вся территория иракской части Курдистана.
В 1974 г. правительство Ирака в одностороннем порядке учредило Курдский автономный район, что вызвало раскол в руководстве курдского национального движения. Около 130 тыс. иракских курдов, не согласных с решениями своих лидеров по вопросам диалога с правительством, переселились в Иран. Курдское восстание внезапно прекратилось в 1975 г., когда Тегеран, достигнув выгодного для себя соглашения с Багдадом по поводу участка совместной границы в районе русла реки Шатт-эль-Араб, прекратил поддержку курдских сепаратистских группировок.
С 1976 г. иракское правительство стало проводить программу насильственной эвакуации приблизительно 800 курдских поселений в 20-мильной зоне вдоль границы с Ираном. Освободившиеся территории заселялись арабами из центральных районов страны.
Война с Ираном (80-е годы) отсрочила военные операции Багдада в Курдистане, но по ее окончании жестокие репрессии против курдов, сопровождающиеся разрушением поселений и массовыми переселениями жителей, возобновились. По меньшей мере 300 тыс. курдов были депортированы из сотен поселений, располагавшихся не только в приграничной зоне. Депопуляции подверглась почти треть территории Иракского Курдистана. Кроме того, был отмечен вопиющий по своей преступности случай использования химического оружия против мирного населения в городе Халабдже. В столкновениях с правительственными войсками погибли более 15 тыс. курдских боевиков, многие курды вынуждены были бежать в Турцию и Иран.
Курдское национальное движение в пределах Ирака далеко от единства. Оно расколото на две крупные группировки: Демократическую партию Курдистана (ДПК), руководимую Масудом Барзани, и Патриотический союз Курдистана (ПСК), лидером которого является Джалаль Талабани. Первая пользуется поддержкой режима Саддама Хусейна и Турции, которая руками вооруженных формирований ДПК пытается расправиться с укрывшимися в Иракском Курдистане частями повстанческой армии КРП. Подобные контакты не способствуют авторитету ДПК и сильно ее компрометируют в глазах курдской диаспоры. ПСК — организация более традиционалистского плана, заключившая стратегический альянс с руководством Ирана.
Давняя вражда между двумя курдскими партиями вылилась в августе 1996 г. в кровопролитные братоубийственные столкновения. 31 августа, откликнувшись на призыв Барзани, иракские правительственные войска захватили курдский город Эрбиль, в котором несколько дней продолжалась беспощадная резня политических противников С. Хусейна. 9 сентября возглавляемые Барзани части ДПК без особого кровопролития овладели оплотом ПСК — городом Сулейманией. Отряды Талабани укрылись на территории Ирана, пополнив число иранских курдов. Временное перемирие, заключенное между противостоящими сторонами в октябре 1996 г., было нарушено спустя год, что ознаменовалось новыми военными операциями на севере Ирака.
Иран — государство, которое этнически и культурно наиболее близко курдам. Однако конфликт в Иранском Курдистане также далек от своего разрешения, хотя в последнее время там и были достигнуты определенные успехи по взаимному сближению политических позиций. Иранские курды так же, как их соотечественники в Турции и Ираке, испытывают жесткий пресс правительственной ассимиляционной программы. Это давление усугубляется религиозными преследованиями со стороны преимущественно шиитского населения Ирана (напомним, что курды в основном исповедуют ислам суннитского толка).
Курды составляют большинство в трех останах (провинциях) Ирана: Курдистане, Западном Азербайджане и Бахтаране. Этот регион до сих пор остается экономической периферией страны, здесь господствует низкотоварное сельское производство, уровень жизни низок даже по иранским меркам. В 60-е и 70-е годы центральное правительство следовало политике индустриализации Курдистана, что способствовало определенному развитию его промышленности и транспортной сети.
Центрами курдского сепаратизма в пределах Ирана являются города Мехабад и Сенендедж. Первый короткое время даже находился под полным контролем курдов во время Исламской революции 1979 г. В этих городах сильны позиции официально запрещенной Демократической партии Иранского Курдистана (ДПИК), которая с 1979 г. ведет борьбу за предоставление курдам автономии в рамках Ирана. Численность отрядов ДПИК оценивается в 8 тыс. боевиков.
Проблема курдов в Сирии не так актуальна, как в соседних с ней странах. Отчасти это объясняется небольшой их численностью, что не позволяет вести диалог с центральным правительством с позиции силы; отчасти тем, что Дамаск сам ищет пути по налаживанию контактов с лидерами курдского национального движения. Сирия, испытывающая давние политические разногласия и территориальные споры с Турцией, предоставляет убежище активистам Курдской рабочей партии, за что неоднократно обвинялась Анкарой в поддержке международного терроризма.
Как уже отмечалось, некоторое количество курдов (сложно оценить их численность) выехало за пределы своей этнической территории и образовало диаспоры в различных странах мира. Эта политически очень активная часть курдского этноса солидарна со своими соотечественниками на Ближнем Востоке, участвует в борьбе за самоопределение Курдистана.
Наиболее тесные связи живущие за границей курды поддерживают с КРП, что совсем недавно подтвердилось массовыми выступлениями по поводу ареста Абдуллы Оджалана в Риме. “Европейские” курды весьма организованно и координированно проводят антитурецкие политические акции, например, такие, как осада и попытки штурма дипломатических представительств Турции в Германии, Швейцарии, Франции и Дании 24 июня 1993 г.
Курдская диаспора в странах СНГ не столь обширна, но достаточно влиятельна. Богатую историю и традиции межнационального общения имеют курдские общины в Армении (56,1 тыс.), Грузии (33,3 тыс.) и Азербайджане (12,2 тыс.). В последнее время курды стали селиться и в России. По данным переписи 1989 г., в нашей стране их насчитывалось 4724 чел., но можно с уверенностью сказать, что с того времени их число резко возросло, причем главным образом за счет нелегальной иммиграции. В Москве существует отделение КРП, а на территории бывшего пионерского лагеря в Ярославской области действует пункт по приему и размещению курдских беженцев.
Говоря о нынешнем состоянии и перспективах курдской проблемы, необходимо отметить крайнюю заинтересованность большинства политических сил мира в скорейшем ее разрешении. Это связано как с грандиозными проектами создания сети транскаспийских нефтепроводов, так и с опасениями по поводу дальнейшей судьбы крупного очага нестабильности, расположенного в непосредственной близости от Средиземноморья — нового внеевропейского ядра консолидации.
Сегодня на политической карте мира существуют “черные дыры”: Нагорный Карабах, Абхазия, Чечня, Сомали, Приднестровье. Эти зоны “транзитной государственности” (в терминологии А.И. Неклессы) характеризуются специфическим государственным устройством, имеющим все атрибуты полной самостоятельности и суверенитета, не признаваемого, впрочем, никем в мире, кроме них самих. Курдистан нельзя отнести к этой категории. Все его части в большей или меньшей степени находятся под контролем национальных правительств Турции, Ирака, Ирана и Сирии, на всей его территории (даже в северной части Ирака) местные администрации представляют исключительно интересы легитимной центральной власти.
Есть ли будущее у курдского национального государства, того самого единого и неделимого Курдистана, охватывающего всю этническую территорию курдов (почти 300 тыс. км2), о проектах создания которого говорят их национальные и военные лидеры? Несмотря на отчетливо выразившуюся в последнее время тенденцию к потеплению отношения мирового сообщества к курдам, что, в частности, выразилось в одобрении действий правительства Италии, не выдавшего лидера КРП Абдуллу Оджалана правоохранительным органам Турции, ответ скорее будет отрицательным. Этого не может произойти по нескольким очевидным причинам:
во-первых, вряд ли мировое сообщество допустит прецедент изменения государственных границ на Ближнем Востоке — наиболее конфликтном регионе мира, что может моментально разрушить хрупкую стабильность политических сил в этом геополитическом пространстве;
во-вторых, как уже было отмечено, курдское национальное движение разобщено на несколько военизированных партий (как минимум четыре), имеющих между собой серьезные разногласия;
в-третьих, курды никогда не имели своей государственности и им необходимо начинать ее выстраивать практически на пустом месте;
в-четвертых, у курдов нет консолидирующего ядра — города, способного стать общепринятым культурным центром этноса, его национальной святыней, тем, чем служит, например, Кербела для иракских шиитов и Амритсар для сикхов;
в-пятых, курды, не имеющие выхода к морю и окруженные исключительно недружественными народами, геополитически крайне уязвимы: даже если независимый Курдистан будет создан, он неминуемо окажется в жестокой блокаде.
Выходом из конфликта может быть только создание в каждой из трех основных частей Курдистана (турецкой, иракской и иранской) широких национально-культурных курдских автономий, имеющих органы местного самоуправления и, возможно, национальные парламенты.
В перспективе на основе этих автономных образований, не затрагивая суверенитета “больших” государств, возможно создание надгосударственной общекурдской территориально-политической структуры по образцу с успехом действующих уже сейчас трансграничных еврорегионов. Правда, для воплощения этого проекта потребуется не одно десятилетие и подобный сценарий может стать реальностью не скоро.
You must be logged in to post a comment Login
Leave a Reply
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
