ПЕРИОДИЗАЦИЯ КУРДСКОЙ ИСТОРИИ

Posted on 14/06/2005

Курдская история — это не история никогда не существовавшего общекурдского государства, а история курдского народа, долгая историческая жизнь которого проходила в составе многих государств. Это ее основная особенность. В этом состоит и главная трудность ее периодизации, относящейся не только к самим курдам, но и к тем народам и государствам, с которыми они вместе проживали на протяжении многих столетий. Определить этапы, характерные именно для истории курдского народа, представляет значительную трудность. Ведь предстоит провести специфически курдскую хронологическую линию в многовековой истории Западной Азии, этой колыбели мировой цивилизации. А специфика эта заключается в том, что история курдов — это преимущественно история их борьбы за свободу и независимость.

Нелегко назвать время, с которого следует начать отсчет курдской истории. Ей предшествовала тысячелетняя эпоха этногенеза курдов (приблизительно VI-V до Р.Х. — VI в. после Р.Х.), когда шел процесс формирования курдской народности в ареале ее нынешнего обитания. Этот период можно назвать предысторией курдов, еще не составлявших единую и консолидированную в этническом отношении народность. Скорее это был комплекс относительно родственных, в основном ираноязычных пастушеских племен, населявших древние Мидийскую и Персидскую державы, причем мидийский по происхождению этнический компонент, видимо, преобладал. Самостоятельной исторической роли эти племена, конечно, не играли.

Завершающий этап этногенеза курдов приходится на I I -VI вв. после Р.Х., и к концу эпохи поздних Сасанидов можно говорить о том, что курды сформировались в самостоятельную народность с четко обозначенными этническими признаками, обладающую собственным языком, культурным обликом и общественным устройством. К началу арабо-мусульманской экспансии (30-е -40-е гг. VII в.) курды уже играли на ближневосточной арене самостоятельную историческую роль. Именно с тех пор можно начинать научную периодизацию истории курдов и Курдистана.

Первый период — охватывает эпоху арабского завоевания Курдистана, исламизации его основного населения и ожесточенного сопротивления, которое оказывали курды арабским поработителям во время правления «праведных халифов» (632-661), Омейядов (661-750) и Аббасидов (750 -до сельджукского завоевания в середине XI в.). То были четыре века суровых испытаний для курдского народа, многократно подвергавшегося вполне реальной угрозе если не полного истребления, то ассимиляции арабами, навязавшими ему свою религию — ислам, утраты им, своей этнонацио-нальной идентичности.

Курдский народ выстоял в эту исключительно трудную и неблагоприятную для него историческую эпоху, хотя и понес, конечно, серьезные потери. Исламизация не привела к утрате им ни своего языка, ни других основных этнических признаков. Более того, именно в арабском халифате процесс этнической консолидации курдов принял необратимый характер. Проявились такие характернейшие черты курдского этноса, как высокая воинская доблесть, неукротимое свободолюбие, исключающее добровольное подчинение чужой власти и во всяком случае не позволяющее ей вмешиваться во внутрикурдские отношения, особые формы социальной организации и неповторимые, оригинальные черты курдской национальной культуры. Вся история жизни курдского народа под властью арабских халифов — это непрерывная цепь восстаний, обеспечивших курдам фактически автономный статус. Все это позволило курдам в последующем выдержать тяжелейшие невзгоды, которые обрушила на них немилостивая к ним история.

В конце этого периода (середина X — середина XI вв.), когда ускорился распад аббасидского халифата и багдадские халифы фактически утратили свою политическую власть, началось формирование курдской по этноплеменному происхождению властной элиты, наиболее влиятельные представители которой стали тогда или несколько позже основателями курдских династий, захвативших сюзеренные права над некоторыми его территориями (Хасанвайхиды, Марваниды, Шаддадиды, Айюбиды). То не были курдские княжества по основному составу населения, но именно в это переходное время возникла традиция многовековой борьбы за курдскую государственность.

Второй период— приходится на эпоху тюрко-монгольских нашествий. Она длилась четыре с половиной столетия (до начала XVI в.) и принесла неисчислимые бедствия населению Курдистана, многократно подвергавшегося разорению и поголовной резне со стороны бесчисленных орд завоевателей. Курды понесли огромные и невосполнимые людские и материальные потери. Был надолго прерван процесс становления курдской государственности, замедлилась этническая консолидация курдской нации. Крайне неблагоприятные исторические условия препятствовали тому, чтобы в Курдистане смог возникнуть центр объединения курдских земель в единое государство. Политическая раздробленность курдского общества не только не была преодолена, но, напротив — значительно возросла. Поэтому курды оказались не готовы противостоять новым серьезным испытаниям, которые выпали на их долю в связи с появлением на ближневосточной арене двух могучих военных империй — Османской империи и Cефевидского Ирана.

Третий период— падает на ХV1-ХV111 вв., длившуюся триста лет эпоху подъема и начала упадка османской Турции, оплота суннизма в мусульманском мире, и шиитского Ирана. Именно в это время (в 1514г.) произошел и был впоследствии закреплен раздел Курдистана, причем львиная доля (северная, западная и южная части) достались Османской империи, а к Ирану отошла только его восточная часть. Этот раздел был судьбоносным в истории курдского народа, ибо воздвиг непреодолимый барьер на пути создания единого независимого Курдистана, который до сих пор так и остался непреодоленным. Кроме того, курды были надолго обречены стать пушечным мясом для турецких султанов и персидских шахов, которые широко использовали их высокие воинские качества во время бесконечных турецко-иранских войн, происходивших в тот период, когда граница между Турцией и Персией в сущности была военной границей, а курды платили обеим враждовавшим сторонам обильную дань кровью. Значение этого периода для курдской истории было не только негативным.

Тогда произошла стабилизация характерных для курдского общества социально-политических структур, которая заложила основу для становления и развития курдской нации. В Османской империи и в Иране сложилась такая форма существования курдского народа, когда его подчиненность чужой деспотической власти была не прямой, а опосредованной. Была установлена своеобразная система вассалитета по отношению к ней курдских феодально-племенных образований, руководимых традиционными светскими и религиозными вождями (эмирами, шейхами, ханами, беями, ага) и обеспечивших курдам полунезависимое существование. С одной стороны, благодаря этому курды получали некоторую защиту от прямого произвола султанских и шахских угнетателей и возможность сохранить и укрепить свою национальную идентичность, что создавало предпосылки для зарождения и подъема курдского национального движения, а также для развития курдской национальной культуры.

С другой стороны, такая ситуация способствовала изоляции Курдистана от внешнего мира и следовательно, от происходящих в нем прогрессивных изменений, консервации отживших общественно-социальных институтов, в особенности типично курдского феодально-племенного партикуляризма, сыгравшего реакционную роль в курдской истории. Военно-политический и социально-экономический упадок османской Турции и Ирана, начавшийся еще в XVII в. и резко обострившейся в XVIII в., привел к заметному ослаблению власти турецких султанов и персидских шахов над курдскими провинциями, которая во многих местах фактически стала номинальной.

Четвертый период— наступил на рубеже ХV111-Х1Х вв. и завершился Первой мировой войной. То была эпоха распада Османской империи и превращения ее, а также каджарского Ирана, в полностью зависимые от главных колониальных держав Запада и России государства (со второй половины XIX в.). В начале этого периода наступил пик курдского сепаратизма, когда значительная часть Юго-Западного, Южного и Юго-Восточного Курдистана фактически отделилась от Турции и Ирана, образовав самостоятельные курдские княжества. Однако, неся потери на Западе от экспансии европейских держав и освободительной борьбы христианских народов, Порта смогла собраться с силами на Востоке и подавить курдский сепаратизм, произведя так называемое «вторичное завоевание Курдистана» в 30-х-40-х гг. XIX в. Аналогичные события несколько позже произошли и в Иране.

Тем не менее, борьба курдов за независимость не прекратилась. Напротив, именно в этот период, особенно в его последние 40 лет, она перешла на новую ступень, став поистине всенародной и охватив весь этнический Курдистан. Был преодолен феодально-племенной сепаратизм, и на рубеже XX в. зародился курдский национализм как идеология и как политика; его генеральной целью был единый независимый Курдистан как курдское национальное государство. В это же время курдские земли, к которым проявили большой интерес по военно-стратегическим и экономическим соображениям Россия и западные колониальные державы, вошли в орбиту мировой политики. Возник курдский вопрос – сперва как объект, а потом и как субъект международных отношений. Первая мировая война создала предпосылки для нового раздела Курдистана. Особенно значительное воздействие на курдский регион Западной Азии оказали революционные события в России в конце этой войны (в 1917 г.), коренным образом изменившие геополитическую ситуацию в нем.

Пятый период— включает годы, прошедшие между окончаниям Первой и Второй мировых войн. Этот этап курдской истории открывает новый раздел Курдистана, произведенный державами Антанты в рамках послевоенного мирного урегулирования в 1920-1923 гг. (так называемая Версальская система). В это время была похоронена надежда на курдскую независимость, появившаяся было в связи с заключением Севрского мирного договора (август 1920 г.), который так и не вступил в силу, и вдвое увеличилась разде-ленность Курдистана вследствие распространения на его южную (иракскую) и юго-западную (сирийскую) части установленного Лигой Нации над Ираком и Сирией мандатного (фактически колониального) режима. Иракский Курдистан надолго подпал под контроль Англии, Сирийский -Франции. Тем самым был нанесен сильнейший удар по национальным чаяниям курдского народа и значительно осложнена сама курдская проблема, ибо в число непосредственных участников раздела вошли две крупнейшие колониальные державы Европы.

Ответом на эту новую и весьма грозную для курдов ситуацию был бурный подъем курдского национализма, вылившийся в многочисленные восстания во всех частях Курдистана, и создание курдских политических организаций, наиболее влиятельной из которых был «Хойбун». Курдское движение тогда потерпело поражение, ибо соотношение сил было явно не в пользу курдов. Им противостояли окрепшие и агрессивные турецкие и персидские националисты, а также британские и французские мандатные власти, пытавшиеся использовать против курдов начинавших набирать силу арабских националистов в Ираке и Сирии. Во время и сразу после Второй мировой войны наметилась тенденция к радикализации курдского движения (курдская автономия в Мехабаде в 1946 г.), пресеченная при прямом вмешательстве Англии и США.

Шестой период— приходится на эпоху «холодной войны» (с конца 40-х до конца 80-х годов XX в.), когда Курдистан стал одним из ее плацдармов, а курдское национальное движение приобретало ярко выраженное левоориентированное направление. В этом периоде следует выделить ряд последовательных этапов. С конца 40-х до начала 60-х годов во всех частях Курдистана царило относительное затишье. В странах проживания курдов у власти стояли правые, авторитарные силы, проводившие шовинистическую внутреннюю и прозападную внешнюю политику. Курдское меньшинство было лишено возможности проявить себя как в области культурной, так и политической жизни. Ждать помощи извне также не приходилось. Однако именно в эти годы в курдском обществе копились силы национального протеста, которые готовились в подходящий момент вырваться наружу.

Это время наступило на рубеже 50-х — 60-х годов, когда началось крупнейшее в XX в. восстание иракских курдов во главе с Мустафой Барзани. Ему предшествовал бурный подъем арабского национализма в середине 50-х годов, в первую очередь в Египте и Ираке, а потом и в других арабских странах. Тогда же на арену выступил Советский Союз, провозгласивший политику всесторонней поддержки арабов и воспользовавшийся ослаблением позиций Запада в арабском мире. Настала очередь и курдов, сперва иракских, с оружием в руках выступить на защиту своих прав.

Восстание Мустафы Барзани (1961-1975) не имело себе равных по размаху, продолжительности и последствиям, хотя и потерпело временное военное поражение. Оно оказало огромное стимулирующее влияние на курдское движение во всех других странах и добилось важнейшего политического результата: создания признанной Багдадом курдской автономии в Ираке, превратившейся ныне в очаг курдской независимости не только местного, но и общекурдистанского значения. 60-е — 70-е годы ознаменовались резкой активизацией курдского сопротивления и в Турции, и в Иране, и в Сирии. Именно на этом этапе оно выросло в непрерывный процесс, превративший Курдистан в один из самых нестабильных регионов не только Западной Азии, но и всего мира.»

Седьмой период— современный, начался на рубеже 80-х — 90-х годов уходящего XX века и одновременно II тысячелетия и передается в наследство следующим веку и тысячелетию. Наступлению этого очередного этапа в курдской истории больше всего способствовало коренное изменение всей международной обстановки в результате краха СССР и окончания «холодной войны». Установление однополярного мирового порядка при явной гегемонии США создало условия для превращения фактически номинальной автономии курдов Ирака в реальную, что положило начало освободительному процессу на исконной курдской земле. Происходящая в последнее время глобализация всей международной жизни прямо коснулась курдов. Мировое общественное мнение, на которое все больше влияют либеральные и демократические круги, начинает оказывать растущее давление на правительства основных держав, чтобы они эффективно содействовали справедливому решению курдского вопроса, в первую очередь в странах с репрессивными в отношении курдов режимами (Турция, Иран). Голос самих курдов все громче раздается на разного рода общественных форумах и в международных организациях. Все эти реальности современной жизни позволяют надеяться, что, хотя курдская проблема и переходит в XXI век, там в отношении ее решения можно ставить оптимистический прогноз. Курдская история в будущем будет выглядеть не столь трагичной, какой она была в предыдущие столетия.

М.С. Лазарев д.и.н., профессор