Начиная с весны 1991 г., с момента завершения иракско-американской войны 1990-1991 гг., курдский вопрос, о существовании которого до этого знали лишь узкие группы специалистов в министерствах иностранных дел великих держав, вдруг со всей остротой и во всей полноте занял одно из ведущих мест в системе долгоживущих политических кризисов системы международных отношений.
И эта его острота продолжает нарастать, свидетельством чего стал крайне резкий дипломатический конфликт, вспыхнувший между Турцией и Сирией в октябре 1998 г. и реально угрожающий крупномасштабной войной между ними. Курды как национальная группа являются одним из древнейших из ныне существующих народов Ближнего Востока. Непосредственными предками курдов были мидийские племена, выделившиеся в первой половине первого тысячелетия до н.э. из общего массива арийских племен, завоевавших за несколько веков до этого территорию нынешней Турции и Ирана.
В 625 г. до н.э. под руководством одного из мидийских племенных вождей Киаксара было создано государство, объединившее все мидийские племена. Оно необычайно быстро стало одним из самых влиятельных государств Древнего Востока.
Но как самостоятельное государство Мидия просуществовала сравнительно недолго. В 553 г. до н.э. на юге Мидии в области Парсуа восстали родственные мидянам персы и в 550 г. до н.э. полностью овладели ею и начали на ее основе создавать Персидскую империю.
С того момента и до настоящего времени курды, составляющие сейчас более 20 млн. человек, не имеют своего устойчивого государственного образования. В период с XIV в. и до 1918 г. курды проживали в двух странах: Турции и Иране. Ничем особо себя не проявляли. Положение изменилось после распада в 1918-1923 гг. Турецкой империи, в результате ее поражения в Первой мировой войне. После этого у курдов, оказавшихся на территории четырех государств — Турции, Ирана, Ирака и Сирии, начинает просыпаться национальное самосознание. С 1928 по 1940 г. в Турции и Иране периодически происходят крупномасштабные курдские восстания. Одним из факторов, вызывавших эти события, было создание в СССР в 20-е годы на границе Армении и Азербайджана курдской автономии, так называемого «Красного Курдистана». Но в целом в 20-30-е годы курдскими восстаниями манипулировала Англия, с целью оказания давления на тогдашние правительства Турции и Ирана.
Положение начало меняться с августа 1941 г., когда северная часть Ирана была занята частями Красной Армии, свергнувшими тогдашнее прогерманское правительство Ирана. В советской зоне контроля оказалось значительное количество курдов, которые поддерживали хорошие отношения и оказывали содействие советским военным комендатурам и гарнизонам. К концу войны иранское правительство под нажимом СССР предоставило автономию ряду крупных национальных групп, включая и курдов. Но после ухода советских войск из Ирана в феврале 1946 г. все автономии, включая и курдскую, иранские власти разогнали, и курды ответили на это партизанской войной.
Лидирующую роль в руководстве повстанческим движением иранских курдов занимал тогда родоплеменной клан Барзани. После поражения в конце 40-х годов несколько тысяч курдских партизан во главе с самим Барзани с боем прорвались к советской границе и, перейдя на территорию СССР, получили там политическое убежище. К концу 50-х годов они практически все, включая самого Барзани, постепенно вернулись в Иран и Ирак.
К началу 60-х годов курдское движение замирает в Иране, но зато вспыхивает в Ираке, где его возглавил все тот же Барзани, а после его смерти его сын. Там оно продолжается и до настоящего времени, однако не получило вплоть до весны 1991 г. широкого международного резонанса.
Качественно новым этапом в курдском движении стало создание в конце 70-х годов в Турции Рабочей партии Курдистана. После этого у курдов впервые появилась политическая партия в строгом смысле этого слова, поскольку созданные до этого Демократическая партия Курдистана ДПК и патриотический союз Курдистана (ПСК), действующие в Иране и Ираке, служили лишь политическим прикрытием своекорыстных интересов верхушки родоплеменных кланов, борющихся за большее приобщение к денежному потоку от нефтяных месторождений и трудобопроводов и ради этого готовых сотрудничать со всеми, кто готов давать деньги и оружие. За последние два десятилетия ДПК и ПСК последовательно сотрудничают с американцами, хотя и не обходятся без Англии, ФРГ, Франции, Турции, Ирака.
На первом этапе (1984-1991 гг.) это повстанческое движение было малоинтенсивным и не оказало заметного влияния на политику турецкого правительства, которое использовало против боевиков РПК полицейские и жандармские части.
Положение коренным образом изменилось к 1992 г., когда после поражения Ирака в войне с США в его северной части вспыхнуло курдское восстание. Оно было довольно быстро подавлено иракскими войсками. Но Садам Хусейн, будучи умным человеком, сумел извлечь выгоду даже из этой неудачи. Он не стал пытаться вернуть всю территорию Иракского Курдистана, хотя мог бы в принципе это сделать, даже при наличии американского запрета на полеты иракской авиации в этом районе. Он ограничился лишь возвращением под свой контроль нескольких наиболее крупных городов и основных нефтяных месторождений, всего примерно 40% территории Иракского Курдистана, предоставив остальные 60% тамошнему курдскому населению для его полного политического самовыражения.
Этим самым он сразу убивал двух зайцев. Во-первых, создал гигантскую заботу своим основным конкурентам — Турции и Ирану, чьи курдские повстанцы получили после этого относительно безопасное и, главное, обширное убежище для дальнейшего развертывания своих боевых действий в этих странах. Во-вторых, создал между собой и Турцией буферную зону, что значительно обезопасило Ирак с севера от возможного воздействия турецкой армии, как это было в 1990-1991 гг., когда иракцам пришлось сосредоточить на границе с Турцией 28 дивизий, которые им были бы гораздо нужнее на юге, в Кувейте.
Все это довольно быстро сказалось на оперативной обстановке в Турецком Курдистане. Вместо полицейских и жандармских рот на борьбу с курдами в 1992-1993 гг. направляются стрелковые полки и воздушно-десантные батальоны, усиленные танками, артиллерией, авиацией. А уже в 1995 г. в операциях против курдов приняли участие 100 тыс. солдат регулярной армии (треть личного состава сухопутных сил Турции) и 150 тыс. жандармов (половина личного состава турецкой жандармерии). В результате чего курдское повстанческое движение из чисто внутреннего кризиса приобрело международный характер, так как поставило под вопрос наполеоновские планы правящих кругов Турции о «великом тюркском пространстве от Балкан до Китая».
Последние два года (1997-1998) сочетание курдского повстанческого движения с мировым финансовым кризисом ставит под вопрос само существование Турции как государства. Те 20 млрд., которые ежегодно получала Турция в 1991-1996 гг. от «челноков» из СНГ, кончились, и страна встала лицом к лицу с системным социально-экономическим кризисом. А поскольку территория Турции служит воротами, соединяющими пульсирующий военными конфликтами Ближний Восток с Европой, то сейчас даже трудно не то что представить, но даже вообразить, что произойдет, когда она рухнет.
В этих условиях борьба турецких курдов за создание курдского государства сначала в Турции, а затем единого государства курдов на базе населенных ими территорий Ирака, Ирана, Сирии, носит позитивный характер. Нельзя не учитывать и то, что 20-милионное курдское государство, расположившись на стыке Турции, Ирака, Ирана, каждое из которых претендует на роль региональной сверхдержавы, надежно парализует эти претензии.
Роль будущего курдского государства важна для будущей России еще и тем, что, кроме уже существующих опасностей, видно назревание новых. Так, в ближайшие годы вполне реальна следующая ситуация: воспользовавшись параличом США в ходе очередного обострения международного финансово-экономического кризиса, Ирак в союзе с Сирией начинает войну с Турцией, побеждает ее, а затем, после короткой передышки, начинает одну за другой захватывать в ходе молниеносных «а ля Кувейт» войн другие арабские государства, и на южных границах России воссоздается спустя 1000 лет новый Арабский халифат с волевым динамичным режимом, с развитой военной промышленностью и общим экономическим потенциалом, обладающий в мирное время 5-миллионной армией. И хотя направление его внешней экспансии не обязательно будет устремлено на север, само по себе существование новой империи будет доставлять головную боль всем его соседям. А для ее уменьшения у России курдское государство окажется как нельзя кстати.
Пока же, как известно, курдская проблема остается просто проблемой. Но это — пока.
К.В. КОЛОНТАЕВ, Севастополь
You must be logged in to post a comment Login
Leave a Reply
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
