Пальцы, сжимаясь, превращаются в мощный кулак…

Share

Tweet

Share

Share

Email

Comments

Мои родные и близкие вместе с другими родственниками и частью нашего народа спасаясь от угрозы массового уничтожения турецким режимом, в 1908 г. вынуждены были спасться бегством из Карса и перебраться в Армению.

Я родился 30 декабря 1938 г. в селе Акко Талинского района Армении. Женился в 1963 г. У меня – четверо детей: трое девочек и сын. Свое детство провел в селе Акко, и как себя помню, с 7-8 классов я проявил заинтересованность к журналистике и стал внештатным корреспондентом районной газеты. Начиная с 1954-55 гг. стал сотрудничать с курдской газетой «Риа Таза» («Новый Путь») и другими республиканскими газетами — «Авангард», «Совет Эрманистаны»(«Советская Армения», на азербайджанском языке), «Коммунист» и др., готовил информационные материалы для передач на армянском, русском, азербайджанском, и конечно, на курдском языках (а это для меня был предметом особой гордости и я ею очень дорожил) «Радио Еревана».

Л. М.: Вы с какого года непосредственно стали работать на радио?

Материалы для передач на курдском языке я стал готовить с первых дней ее вещания, пока меня в 1960 г. не пригласили на радио, где вот уже тружусь почти 45 лет. Меня пригласил на Радио Халил Мурадов для участия на конкурсе, где должны были выбрать двух мужчин и двух женщин в качестве диктора радио. Из числа 26 участников-конкурсантов был одобрен мой голос и я, таким образом, стал диктором курдского радио. Я на пару читал с Азнифа Рашид или же с Севасом.

«Радио Еревана» с момента своей первой передачи на курдском в 1954-1955 гг. (первую передачу вели Джасьме Джалил, Гаджие Джинди, Амине Авдал, которые в течение 25 минут рассказали о курдской культуре, литературе) вещало по 15 минут три раза в неделю, то после посещения и просьбы М. Баразани об увеличении мощности радиопередачи на курдском вскоре время вещания увеличилось до 30 минут, а с 1 апреля 1961 г. – 1,5 часа. Можно с уверенностью сказать, что в этом не мало и заслуга М. Барзани. С увеличением времени вещания наш штат расширился до 12 человек. Первые два года редактором был всемирно известный курдский поэт и публицист Джасыме Джалил. Позже его сменил Халил Мурадов, который руководил курдским радио в течение 20 лет. И его труд и заслуги – огромны. Особенно что касается накопленных архивных материалов. Потом его сменил Ахмаде Гогэ, который и эстафету передал моему сыну – Титале Кярам.

После 1990 г. в связи известными событиями экономическое положение Республики Армения ухудшилось. Передача по 30 минут два раза в сутки велось: ночью и днем. Особенно проблематично было без транспорта и в непогоду 2-3 часа ночью добраться до студии или обратно домой. Нередко в студии из-за перебоев электроэнергией прерывалась передача и только сжигая газеты, мы могли вместе с диктором Гюлизара Джасым (и она позже эмигрировала в Австрию) по темным коридорам выбраться наружу… Многие наши работники вынуждены были уехать в другие страны… Их не стоит обвинять. Они насиженным местам чужбину предпочли вынужденно и не из-за хорошей жизни… Хотя не все связано с хорошей жизнью. Конкретно от такого положения вещей страдает культура нашего народа. Одно дело, когда ты сам себе вредишь, а другое дело, когда от этого страдает весь твой народ.

В итоге, из 11 работников радио я остался один, но нам удалось отстоять передачи на курдском. В коллектив вернулся мой сын Титал и пришла поработать дочь Лейла, Гюлизара Мамэ (секретарь-машинистка).

Л. М.: Как обстояли дела со свободой слова и цензурой?

Наряду с хорошим, следует сказать, что политика Советского Союза, особенно, что касается свободы слова, мягко говоря, отличался своеобразием. Приведу один характерный пример: в 1962 г. в связи с Днем Радио я для Республиканских газет подготовил краткую информацию о наших передачах на курдском языке. В конце данной информации я написал, что мы, кроме радиослушателей Армении и от зарубежных наших слушателей также получаем письма и отклики на наши передачи. Ее и поныне в архивах можно найти. Эта информация на русском языке в Москве привлекла внимание соответствующих компетентных органов и тогдашнего главного редактора «Радио Ереван» Армении Акопа Айвазьяна пригласили на МИД СССР и у него «поинтересовались»: «Как Вы осмелились, писать, что из-за рубежа получаете корреспонденцию!». А. Айвазян, по возвращению из Москвы, также вызвал к себе Х. Мурадова и сделал ему внушение по поводу данной информации. Позже, еще при Х. Мурадове из Москвы нам дали добро, в своих передачах сказать, что «Мы радиопередачи ведем и для зарубежных слушателей». Из-за рубежа письма приходили, но редко. Но, после того, как в 1990 г. мы объявили телефоны студии, нам стали звонить очень много из Ирака, Сирии, особенно Турции и Ирана. Мы стали в эфире общаться «живем» — прямой передаче. Были дни, когда нам звонили из семьи — восьми стран. Если честно, звонки слушателей из Армении как «своих местных» мы еще ни разу не озвучивали, но, из Грузии, России и др. стран СНГ и зарубежных стран всегда передаем на прямой эфир. Звонки поступают из стран Европы, даже нередко из Канады и США нам звонят.

Л. М.: Общеизвестно, что в 1958 г. гордость курдского народа Мустафа Барзани посещал Армению и был именно в селе Акко. Вам тогда было 19 лет. Чем запомнилось Вам тот знаменательный день?

Общеизвестно, что в 1947 г. М. Барзани вместе со своими 500 сподвижниками перешел границы СССР и за долгие годы пребывания в Советском Союзе всегда мечтал побывать в Армении и познакомиться и с житьем живущих там своих соотечественников. После долгих согласований, в 1958 г. в наше село Акко приехал Мустафа Барзани, живая легенда и герой курдского народа. Я как помню, тогда в селе Акко состоялся запоминающаяся многотысячное собрание, куда собрались все жители, от мала до велика, окрестных курдских сел — Гяльто, Тллик, Сорик, Кабах-Тяпа, Дуз-кянт (ныне Барож) и др. М. Барзани тогда эмоционально и очень красиво говорил на курдском, а потом непринужденно общался со всеми. Запомнился и такой факт: среди окрестных сел самым неблагоустроенным и невзрачным было селение Гяльто. Чтобы М. Барзани не видел, в каких условиях живут жители этого села и не расстроился (конечно, это также было проявлением уважения и почтения курдскому предводителю), власти Армении за короткий срок до приезда М. Барзани проложили до села Акко новую дорогу в обход с. Гяльто, по которому и он приехал, минуя Гяльто. В те годы магазины, особенно хозяйственные, были крайне скудными: немного пластмассовых изделий, и какая-то мелочь и все. В честь приезда М. Барзани в сельский магазин заранее завезли даже холодильник, правда, их потом, после отъезда высокого гостья, тут же увезли в район. Тогда такая советская политика была в пределах нормы. М. Барзани изъявил желание посетить несколько курдских семей, посмотреть, в каких домах они живут, каково их бытовые условия. Но, в те дома, куда он хотел направиться, сопровождающие его советские чиновники отговаривали под разными предлогами, типа – это не дом, а сеновал, амбар и т п. и сопроводили его в заранее определенный дом. М. Барзани сразу понял, в чем дело, но виду не подал. Но, у него настроение не испортилось и он с живым интересом осматривал и общался со всеми. Собрание открывал мой отец Саяде Халт, как самый старый по возрасту и один из немногочисленных грамотных людей села. В то время мой ныне покойный дядя Котэ Ширин был сельской старостой. М. Барзани пообедал у него дома. В его сопровождении были Герой Советского Союза Саманд Сиабандов, Надо Махмудов, первый секретарь Алагязского райкома партии (позже зам.министра автотранспорта Армянской ССР). Крайне довольный от встречи с нами М. Барзани уехал от нас в приподнятом настроении. Позже мы узнали, что он посещал еще один район в Армении, где жили курды. Агите Худо (брат Шакрое Худо старшего) в то время был сельским учителем, обратился М. Баразани со словами: «Мы также хотим стать пэшмарга’ми («Презирающие смерть», многие переводят и как «Идущие на смерть», так называют курдских бойцов, воюющих против Багдадского режима). Тогда он многозначительно сказал: «Там пэшмарга с оружием достаточно. Нам нужны пэшмарга и с ручками (карандашами). Поэтому образовывайтесь!». Он узнав, был очень рад, что в Армении есть радио, вещающей на курдском языке и воскликнул: «Ее голос (радио) должна дойти и до Курдистана!» и его просьба была услышана.

Л. М.:50-летие «Радио Еревана» и 45 лет Вашей деятельности в Радио… Как юбилей отметили, и каков итог Вашего 45-летнего труда?

Если честно, для меня эти 45 лет прошли как 45 дней…

50-летия «Радио Еревана», конечно, мы отметили. В Ереване с участием 24 сотрудников иностранных передач в честь юбилея состоялось торжественное собрание.

А в столице Курдистана Хавлере (Эрбиле) было проведено торжественное собрание под лозунгом«Hukumeta Kurdistane u Wezirata rewsenbira 50-salia Radio Yerevanк u J 45 salia Keremк Seyad piroz dike!» («Правительство Курдистана и Министерство по делам Интеллигенции и Просвещения поздравляет 50-летие «Радио Еревана» и 45 лет трудовой деятельности Кяраме Саяд!»), организованное Правительством Курдистана и Министерством по делам интеллигенции и просвещения где я был награжден специальным золотым нагрудным знаком Регионального Правительства Курдистана (на знаке, на курдском языке отчеканено: «J bo 45 salia emekк Keremк Seyad j bo Radio Yerevanк» — «В честь 45-летия трудовой деятельности Кяраме Саяд в «Радио Ереване» — Л. М.). Все это транслировалось по многим курдским спутниковым каналам. Это огромное счастье, что труд человека по достоинству оценивается на его Свободной Родине. Это ощущение полноты счастья ничем не измерить!

За 50 лет много сделано и роль курдского радио в жизни нашего народа неоценим. Это результат труда всего коллектива радио. Среди сотрудников радио много славных имен: Джасыме Джалил, Халил Мурадов, Мьразе Авдо, Хамое Рызго, Барие Махмуд, Азнифа Рашид, Качахе Мьрад, Шкое Гасан, Ферике Усьв, Микаэле Рашид и мн. другие. Все они в истории «Радио Еревана» занимают свое достойное место и я всегда обязан дать им должное в своих воспоминаниях, тем более, что многие из них с нами уже нет, но их память нам дорог и их светлый образ всегда будут жить в наших сердцах.

Л. М.: Многие из нас вашим голосом подпитывали любовь ко всему курдскому и Курдитсану. Вы уже третий раз посещаете Курдистан. На Ваш взгляд, а вас самих-то Курдистан как принял?

Моя первая поездка в Курдистан состоялась в 2001 г. Если честно, когда меня провожали до границы Курдистана, я не смог удержаться и невольно рукой вытер навернувшиеся на глаза слезы. Сопровождающий меня водитель спросил: «Что с Вами, Мамоста! (курдское уважительное обращение – «Учитель» — Л.М.)». Я ему ответил, что «Для меня эта поездка и в радость и в печаль! В радость, что я наконец-то посетил Курдистан, а печаль в том, что мне приходиться попрощаться с Курдистаном!». Мне повезло во второй раз в 2004 г. с одним певцом поехать в Курдистан на Фестиваль курдской музыки. Меня поразили разительные перемены: уже чувствуется, что Курдистан восстает из пепла…Ощущение того, что уже фундамент огромного и добротного дома заложена… А во время третьей поездки обстановка в Курдистане еще больше изменилось на лучшую сторону…Мне по душе такой Курдистан!

Л. М.: Дорогой Мамоста! Вы сами хорошо знаете, что мы народ, разбросанный по всему миру. Обязательно эта интервью найдет своего читателя. Напоследок что бы Вы хотели нам сказать?

Был такой случай: в 1997 г. меня пригласили в Иран на международную конференцию, которую организовала курдское отделение «Радио Тегерана». В то время шли братоубийственная война между силами М. Барзани и Дж. Талабани. Там задавали много вопросов: об ирано-армянских и американо-армянских связях, политике США в регионе и др., на которых я ответил по мере своих возможностей. Мне задали и такой вопрос: «У курдов на современном этапе есть три сильнейших в организационном и идеологическом плане партий: ПКК во главе Абдулла Оджалан, ДПК во главе с Масуд Баразани и ПСК во главе с Джалал Талабани. Скажите честно: среди них какой партии Вы больше симпатизируете?». На что я ответил: «На каждой руке по пять пальцев, и какой бы из них не отрезали, все они для человека одинокого болезненны». Это, во-первых. А во-вторых, каждую из этих пальцев в отдельности можно запросто сломать. Но, пальцы сжимаясь, превращаются в мощный кулак. Есть и такая курдская притча: Человек съел редьку, а потом и меда. В животе редька с медом подрались. Тогда человек сказал: ваша драка – угроза моей жизни». Это же можно сказать применительно этим основными курдскими партиями: если какая-то из них допускает ошибку, то эта ошибка обворачивается против курдского народа». Дружный смех в конференц-зале был признаком удовлетворенности моим ответом. Мой переводчик, местный армянский журналист (в Иране живут более 200 тысяч армян – Л. М.), чуть позже потихоньку шепнул мне: «Вы в курсе, что в конференц-зале присутствовали представители всех трех вышеназванных партий. Молодцы, что очень хорошо выпутались от такого каверзного вопроса!».

Да, мы народ особенный. Курдистан, как торт, нарезали на части, миллионы разбросаны по всему миру, есть религиозные и диалектовые различия… Но, это не причина и тем более не повод, чтобы мы все больше отделялись друг от друга. Пора! Пришла время объединяться. Я призываю всех курдов к единству и солидарности, преодолению имеющихся разногласий. Возьмитесь за руку, каждый на своем месте что-то делайте во благо Родины, сплачиваетесь вокруг идеи освобождения и строительства Свободного Курдистана и будьте счастливы!

6 января 2006 г. г. Краснодар.

Интервью подготовил Лятифе Маммад Бруки