Предлагаем вашему вниманию работу Ламары Пашаевой «ПОЗИТИВНЫЕ И НЕГАТИВНЫЕ ЭЛЕМЕНТЫ В СВАДЕБНЫХ ОБЫЧАЯХ И ОБРЯДАХ КУРДОВ ГРУЗИИ».
АКАДЕМИЯ НАУК ГРУЗИНСКОЙ ССР
НАУЧНО-КООРДИНАЦИОННЫЙ ЦЕНТР ПО ПРОБЛЕМАМ
СОЦИАЛЬНЫХ И КУЛЬТУРНЫХ ТРАДИЦИИ
Традиция и современность № 20
Л. Б. ПАШАЕВА
ПОЗИТИВНЫЕ И НЕГАТИВНЫЕ
ЭЛЕМЕНТЫ В СВАДЕБНЫХ ОБЫЧАЯХ И ОБРЯДАХ КУРДОВ
ГРУЗИИ
«МЕЦНИЕРЕБА»
ТБИЛИСИ 1987
В работе выявлены позитивные и негативные элементы свадебных обычаев и обрядов курдов Грузии. С этой целью дано описание свадебной обрядности курдов до переселения их в Грузию, после поселения в ней и как сравнительный материал свадебные обычаи и обряды курдов союзных республик, а также курдов, проживающих за рубежом.
Работа написана на основе собранных автором этнографических материалов, специальной литературы, источников.
РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ: член-корреспондент АН Грузинской ССР А. И. Робакидзе (главный редактор), кандидат исторических наук Г, Бериашвили, доктор философских наук Д. Гегешкдзе, доктор юридических наук М. Кекелиа (заместитель главного редактора), доктор юридических наук В. Лориа секретарь), доктор исторических наук В.Шамиладзе.
Редактор — кандидат исторических наук Л. Ш. Меликишвили
Рецензенты: доктор исторических наук В. Шамиладзе, кандидат исторических наук Н. Джавахадзе
Представленная работа является откликом на известное постановление ЦК КП Грузии от 24 октября 1975 г. «О мерах но усилению борьбы с вредными традициями и обычаями», которое в равной мере касается всех национальностей и этнических групп, проживающих в Грузии.
Грузия — одна из самых многонациональных республик в Советском Союзе. Только в одном Тбилиси проживает более 80 разных национальностей и этнических групп, и все они разнятся своими свадебными обычаями и обрядами. Живут здесь и курды — небольшая часть большого этноса (около 20 млн) во всем мире [37, с. 37], населяющие Тбилиси (основная масса), Телави, Рустави, Батуми.
В Советском Союзе 130 тыс. курдов [13, с. 143]. Они живут также в Армении, Азербайджане, Туркмении, Киргизии, Казахстане. Небольшие курдские поселения имеются на Северном Кавказе.
Отдельные курдские племена появляются в Грузии — в частности, в Месхети — в XVI веке. В начале XIX века курдское население имеется в окрестностях крепости Квели. В 80-х годах XIX века в Cамцхе-Джавахети насчитывалось 7 курдских деревень и 2 на территории современного Ахалкалакского района. Число их достигало 1000 человек. Они занимались разведением овец, выделыванием из овечьей шерсти сукна, ковров, паласов, переметных сум, продажей скота, шерсти, масла, сыра [40, с. 48—49, 396].
Курды, проживавшие в Накалакеви и Цунде, были оседлыми.
Около 30 курдских семей проживало в Аджарии, в Кахабери, около Батуми. Летом они кочевали в окрестностях озера Шави Тба и гор Сарычаир. Занимались скотоводством. Их молочные продукты славились среди местного населения. Женщины ткали ковры, сукно [60, с. 214—214].
Вышеназванные курды в настоящее время проживают в Средней Азии.
Основная масса современных курдов (по религиозной принадлежности — езидов) поселилась в Грузии после первой мировой войны в результате религиозно-политических преследований со стороны турецких правителей. Они — выходцы из Вана, Карса, Сюрмали [51, с. 157].
Прибывшие в Грузию, в частности в Тбилиси, курды — езиды, испокон веков крестьяне, заселяли улицы города подобно тому, как они жили на своей прежней родине, т. е., односельчане старались поселяться в одном районе, более того, представители одного бара (патронимии) — на одной улице.
Некоторая часть курдов переселилась из Армении в 30-ых годах, а также после Великой Отечественной войны. Эти курды поселились в Армении в 1830—77 и 1918—20 годах [4, с. 158].
В настоящее ,время в Грузии около 30 тыс. курдов. В своей основной массе они горожане. Работают, главным образом, в сфере обслуживания. За последние годы значительно выросли кадры рабочих, студенческой молодежи, интеллигенции.
Великая Октябрьская социалистическая революция привела к коренным изменениям в социально-экономической и культурно-политической жизни курдов Грузии. Процесс утверждения нового в быту и материальной культуре, начавшийся сразу же после Октября, интенсивно продолжавшийся в послевоенное время, особенно усилился в последние годы, чему в немалой степени способствовали три постановления ЦК КП Грузии «О мероприятиях по усилению идейно-воспитательной работы среди курдского населения Грузинской ССР», принятые в 1974, 1978 [31, с. 238—241, 750—756] и 1980 гг.
С утверждением нового трансформируются традиционные элементы быта и культуры курдов. Коснулись эти изменения и свадебной обрядности, ее позитивных и негативных элементов. Позитивные следует сохранить для будущих поколений, с негативными надо бороться, искоренять их.
Но прежде, чем мы коснемся изменений, происшедших в традиционных свадебных обычаях и обрядах курдов Грузии, их позитивных и негативных элементов, остановимся на характеристике старого традиционного обряда, бытовавшего среди них до их переселения в Грузию.
Бесценным источником об обычаях и обрядах курдов является памятник XVIII века «Нравы и обычаи курдов», написанный Мела-Махмудом Баязиди.
Касаясь форм заключения брака, автор замечает, что у курдов существовал обычай обручать младенцев в люльке — бешик-кертме, что буквально означает «метить люльку». Повзрослевшие дети не имели права отказываться от этого брака [1, с. 12]. Был распространен обменный брак — бердыли, при котором свадебные расходы каждый нес отдельно. Далее автор отмечает, что похищение девушки у курдов не считалось предосудительным, но оно должно было совершиться с согласия девушки. Если родители были против, то парень, похитив девушку, привозил ее в дом аги или шейха. Если беглецов настигала погоня, то обоих убивали, В случае спасения ага или шейх, в чей дом они являлись, выступал посредником. Если у юноши не было денег, то ага или шейх либо давал свои деньги, либо собирал у соседей определенную сумму относил в дом родителей девушки и просил за беглецов. Происходило примирение, вражда прекращалась [1, с. 19]. Когда сватали девушку и получали согласие — аре-кырын, за него платили выкуп — оседланного коня; потом пили шербет, а затем совершали обручение. Калым, взимаемый за девушку, был велик: сто, двести или пятьсот овец. А если у невесты были отец, мать и братья, то каждому надо было подарить халат.
Когда наступало время вести невесту в дом жениха, то за ней, отправлялся свадебный поезд, в составе которого непременно присутствовала женщина из дома жениха — бербук (букв, «при невесте»). Если дом невесты был неподалеку, то двое мужчин из родни жениха брали невесту под руки и медленно приводили в дом жениха. Если же дома невесты и жениха находились на расстоянии, то невесту сажали на разукрашенную лошадь и привозили в дом жениха.
Когда невеста подходила к дверям дома, жених вместе с неженатыми парнями, стоя на возвышении возде дома осыпал невесту пригоршнями денег, которые тут же подбирали дети. Часто невеста, подойдя к двери, не входила внутрь дома или шатра, пока глава дома ее не одаривал.
Когда невеста входила в дом, то приносили медный таз и ее умывали, затем угощали шербетом и сластями, и после кратковременного отдыха она принимала участие в свадебном хороводе [1, с. 61—62].
Обычно свадьбы устраивали весной. Во время свадьбы один из углов шатра-кона или дома отделялся занавеской. Угол этот назывался «гердек» — помещение для молодых; молодые там проводили брачную ночь.
После того, как жених соединялся с невестой, парни начинали стрелять из ружей. Если мужество жениха оказывалось связанным и он не мог соединиться с невестой, то парни вели жениха к реке и окунали в холодную воду. Если невеста оказывалась не девушкой, ее отправляли в отцовский дом. отбирали выплаченный калым, а родственники невесты убивали ее [1, с. 62]. Через три дня после свадьбы, женщинам, исполнявшим должность бербук, одна из которых, как мы уже писали, была из отчего дома невесты, дарили по подарку-халат — и провожали домой [1, с. 29].
Устроитель свадьбы, будь то. ага или богатый человек, каждому из приглашенных на свадьбу посылал большую Голову сахара. В свою очередь приглашенный посылал на свадьбу, соразмерно своему богатству, двух, трех или десять овец и после этого шел на свадьбу. Собиралось столько овец и имущества, что свадебные расходы покрывались с лихвой. Если свадьбу справлял бедный человек, то ему присылали столько свадебных подарков, что у него появлялся достаток. Незнатного и бедного приглашали на свадьбу маленькой головкой сахара, но и он непременно посылал на свадьбу одну овцу.
Свадьба без подарков не обходилась. Женщины отдельно приносили что-нибудь на свадьбу невесте ковер, сумку или шерстяные носки. На курдских свадьбах много пели. Песни обычно исполняли дангбежи. Мужчины и женщины, юноши и девушки — все брались за руки и танцевали. Девушки и женщины в хороводе пели. На свадьбах знатных людей играли на дафе, свирели, кеманче и чонгуре.
Музыканты обычно были из цыган-мытрыбов. Каждое курдское племя имело своих собственных музыкантов, которые играли только на их свадьбах. Свадьба длилась от трех до семи дней, в зависимости от возможностей хозяина. Когда жених и невеста танцевали в хороводе, их одаривали либо деньгами, либо овцами. Денег и овец собиралось много. Две трети денег отдавали устроителям свадьбы, одну треть — музыкантам.
На свадьбах и других празднествах угощение состояло из риса и мяса. Пища была жирной. Группы гостей по очереди садились и ели; одна группа, наевшись, вставала, и садилась следующая группа. Когда еды становилось мало, приносили еще, и так до тех пор, пока не наедались все [1, с. 27—29].
Брачный обряд совершал мулла, живший в доме аги своего племени. На свадьбах в руки жениху давали хну, которую молодые парни отбирали у него и передавали в руки невесты. В свою очередь, у невесты хну отбирали молодые девушки. Полагали, что хна приносит счастье неженатым парням и девушкам, и в скором времени они тоже поженятся и выйдут замуж [1, с. 61].
Спустя некоторое время после свадьбы родители невесты и жениха приглашали друг друга в гости. Приходили с родственниками и соседями, и делали друг другу подарки. Курдские женщины и невесты никогда не закрывали ни перед кем лицо, ни от кого не убегали, со всеми открыто разговаривали; при этом они скромны и целомудренны.
Курдские женщины имели свое собственное имущество — скот и деньги, полученные ими из отцовского дома или от мужа. Это имущество, принадлежащее женщинам, называлось «шкарт» [1, с. 48].
Свадебные обычаи обряды, описанные Мела-Махмудом Баязиди, были характерны для курдов всего Курдистана, но в большей степени для его турецкой части, откуда родом и курды Грузии.
До переселения в Грузию среди курдов-езидов Вана, Карса, Сюрамали бытовали следующие формы заключения брака: по сватовству, похищением, обменный, довольно редко колыбельный сговор, левиратный и в исключительных случаях — сороратный.
При браке по сватовству предпочтение отдавали ортокузенному и кросскузенному.
Все указнные формы заключения брака, кроме обменного, совершались путем уплаты калыма.
Калым характерен для большой патриархальной семьи кг. ее позднейших модификаций [29, с. 97] — семейно-родственных групп. Слово «калым» (калан) вошло в курдский язык из турецкого, этим термином пользуются курды, говорящие на наречии курманджи. В Ираке и в той части иранского Курдистана, где курды говорят на сорани, слову «калан» эквивалентно «шир паи», «шир беха» (букв.: плата за молоко).
Как известно из литературы, брак покупкой, или калымный брак достигает своего наивысшего развития в эпоху патриархальных отношений. Когда община распадается и выделяются малые индивидуальные семьи, выплата калыма не только становится невозможной, но и грозит подрывом хозяйственного базиса малой семьи, экономически крайне слабой и еще неустойчивой. Калым грозит самому существованию этой новой общественной ячейки, он мешает ее развитию и поэтому исчезает. Остаются лишь пережитки института калыма, становящегося понемногу простой фиксацией [30, с. 179—180].
М. О. Косвен отмечал, что реальная плата за женщину с изменением всего социально-экономического строя эволюционирует. Переходная форма в покупном браке сводится к тому, что родители невесты, получив за нее плату, в свою очередь дают дочери приданое. Когда покупной брак отмирает, брачный платеж обращается в обрядовый пережиток, а приданое приобретает еще большее социально-экономическое значение [32, с. 213].
В конце 80-ых годов прошлого века калым среди курдов-езидов Ереванской губернии (по происхождению турецких) не превышал 30 овец, баранов и коз [24, с. 219—220]. За арекырын — изьявление согласия — родители девушки при обручении брали от 10 до 30 рублей. Перед свадьбой жених одаривал родителей и брата невесты.
В этот же период среди турецких езидов калым колебался от 1000 до 2000 пиастров. Жених, кроме того делал подарки родственникам невесты [28, с. 260].
В начале XX века турецкие курды платили за невесту от 5 до 50 рублей, от 10 до 100 баранов или коз, от 1 до 50 быков. Все это поступало в полное и безвозвратное владение тестя. Невеста приносила приданое, состоящее из ковров, войлоков и других шерстяных изделий, на сумму от 20 до 80 рублей [14, с. 36].
Но все зависело от социального и имущественного состояния брачующихся. Глава езидского племени в 80-ых годах XIX века взял за свою дочь 60 двугодовалых овец, 100 рублей за изъявление согласия, одну кобылу породы кяхел и по подарку для себя, своих жен и брата своего. Но приданое, которым он наделил свою дочь, было не дешевле стоимости калыма [24, с. 220].
В начале XX века среди курдов-езидов Карсской области калым определялся по степени зажиточности — деньгами от 50 до 150 рублей, скотом — одним или парою быксв и 20—40 баранами. Невеста должна была принести с собою определенное число постельных принадлежностей и разные хозяйственные предметы [25, с. 12].
Среди ванских курдов-езидов калым составлял 30—40 золотых монет, 25—30 овец.
Часть калыма, который состоял из денег, и скота, выплачивали сразу же после получения согласия. Эта часть называлась «навкалан» (navqalan). Если калым выплачивали деньгами, навкалан составлял 2—3 золотые монеты, если скотом 2—3 овцы [53, тет. 1, с. 50].
Но калым у курдов-езидов до их переселения в Грузию выплачивался в основном натурой — скотом.
По своему содержанию и последовательности исполнения свадебные обряды у курдов, как и у многих других народов, подразделяются на три этапа — досвадебные, свадебные и послесвадебные.
Необходимо отметить, что среди курдов-езидов выбор невесты был обусловлен, в первую очередь, требованиями строгой кастовой экзогамии.
Основная масса курдов во всем мире является мусульманами. Ислам распространился среди курдов в VII—VIII веках. Небольшая часть курдов по своей религиозной принадлежности является езидами. Они проживают в Турции, Иране, Ираке, Сирии, в Советском Союзе [68, с. 51—53, 149].
Слово «езид» происходит от иранского «эзда», что значит «бог» [46, с. 23]. Езиды веруют в бога-ходе и его эманацию— верховного ангела Мелек-Тауса («ангел-павлин»), олицетворяющего активное и в то же время злое начало.
Доктрина религии езидов изложена в двух священных книгах, — «Книга откровения» («Kiteba cilwe») и «Черная книга» («Kiteba ras») — написанных особым шрифтом. Организатором общественого устройства и образа жизни езидов считается шейх Ади. Езидская община была построена на теократическо-кастовом принципе. К касте принадлежали по рождению, а не по одному религиозному убеждению. В иерарическом отношении касты не равны между собой, они отличались по степени священства службы и обязанностями. Высшими наследственными кастами являлись касты шейхов, пиров и кавалов, низшей — миридов. В касте шейхов выделялись три оджаха: оджах шейхов Адани или Шехысна, оджах шейхов Шамсани и оджах шейхов Катани или Шехубакыр.
Представители разных каст имели внешние различия. Шейхи ходили в белой одежде, пиры — в черной. Шейхи носили головной убор с черным платком, пиры — с красным. Кавалы, служители культа шейха Ади, преимущественно принадлежали к племени миридов якнави, облачались в белую или черную одежду и с молодости носили бороду.
Касты строго соблюдали правила брака. Браки были экзогамны между миридами, шейхами и пирами, эндогамны в каждой касте. Некоторое исключение составляли кавалы. Для женщин якнави браки были экзогамны со всеми другими миридами, эндогамны с мужчинами якнави. Для мужчин якнави браки были эндогамны со всеми миридами.
Браки в касте шейхов были экзогамны между шейхами оджахов Адани, Шамсани и Катана и эндогамны внутри каждого оджаха шейхов.
Браки в касте пиров были эндогамны, но для пиров их главного оджаха, «пиров сорока пиров», со всеми остальными пирами экзогамны.
Кастовая система в отношении брака решала позицию не только езида, она определяла и позицию не-езида, иноверца, с которым всем езидам брак был запрещен.
Касты соблюдали запреты: пищевые (нельзя есть свинину, салат latuk) цветовые (касту можно узнать по одежде, по ее цвету), животные (нельзя убивать змею, полевых грызунов ит. д.).
Кастовая система езидов отражала своеобразие их общественного устройства. Она являлась продуктом более чем восьмисотлетнего создания, и все социальные навыки и обычаи езидов были приспособлены и связаны с наличием кастовой системы. Чем система сложнее, тем труднее ее менять. Примером этому является система брачных запретов курдов-езидов.
В 80-ых годах прошлого века досвадебный обряд ереванских курдов представлял следующую картину: осведомившись через сваху о согласий родителей или родных девушки, отец будущего жениха с несколькими почетными лицами отправлялся с дом к девушке. После долгих пероговоров и обещаний, родители девушки давали согласие. Затем родители жениха и невесты делили хлеб и соль; один из гостей давал матери невесты золотое или серебряное кольцо, которое она надевала на палец своей дочери, скрывавшейся в углу. Каждый гость делал невесте подарок, соответственно своему состоянию. Через некоторое время совершалось обручение. Родные жениха со своими родственниками отправлялись в дом невесты, где собирались и ее родные. Невесте преподносили подарки. После обручения жених тайком от отца невесты виделся с ней; в первый раз с подарками являлся к теще, которая приводила к нему невесту, а сама уходила. Они назначали тайные ночные свидания. Через несколько месяцев или год отец жениха выбирал «бразава» (шафера) и вместе с ним отправлялся к родителям невесты для переговоров. До этого в день церемонии изъявления согласия отец жениха давал отцу или брату невесты ружье или пару тапанча (пистолетов) и денег от 5 до 20 рублей [24, с. 50—52].
Затем следовала свадьба. Жених с подарками шел к родным и знакомым и приглашал их на свадьбу. Подарки эти состояли из деревянных ложек и других мелких вещей; только знатным лицам посылали по головке сахара. В назначенный день все приглашенные собирались у жениха. Если невеста жила в другой деревне, то молодежь с некоторыми близкими родственниками и с одной из родственниц отправлялась верхом за невестой. Дорогой происходила скачка. Подруги невесты, надев на нее брачный наряд, выводили ее из дома, хором распевали прощальные грустные песни.
Между тем жених, выкупавшись в речке или источнике, вместе с бразава и другими товарищами шел к себе. Все юноши выходили к нему навстречу и, разделившись на две партии, играли в «ракачо». Каждая партия старалась победить другую и отбить у нее жениха. Сконфуженная сторона скрывалась в толпе, собравшейся на это зрелище, победители с криком провожали жениха до дома [24, с. 52—53].
Карсские езиды, впоследствии поселившиеся в Телави, засылали вначале к девушке сватов. Получив согласие, отмечали обручение, во время которого невесте преподносили кольцо и платок на голову. Затем справляли церемонию пробования сластей. Невесте относили покрывало для головы, налобные украшения из золота — «коле зер» (qole zer), украшения, вдеваемые в нос — «карафыл» (qarafil), мясо зарезанной овцы, двенадцать сладких лепешек—«када» (kada), двенадцать хлебцов — «нон» (nоn), две болмы (металлическая посуда) халвы. После этого жених мог видеться с невестой, но предварительно «открыв» себе путь. Для этого он преподносил невесте платок на голову, домашние туфли—«мастик» (mastik), нюхательный табак высшего сорта — «тытуна рыджар» (tituna ricar) [52, тет 1,с. 12—13].
Ванские курды-езиды покрывали невесту перед отправлением в дом жениха двумя покрывалами — из отчего дома и подаренным стороной жениха. Когда невесту приводили в дом к жениху, свекровь встречала ее звоном, ударяя половником о поднос, и хлебом. Ее осыпали изюмом, мелкими орехами и курагой. В одних селах в ноги невесте бросали медную тарелку, на которую она должна была наступить со всей силой, в других— железную крышку от печи (тандыра). Невеста должна была проявить догадливость, отодвинуть ее, поставить около двери и затем вступить в дом. В других селах невесте под ноги бросали деревянную ложку. В доме жениха с нее снимали отцовское покрывало и оставляли на голове только покрывало жениха. Под подушку молодоженам клали зеркало (в знак чистоты и непорочности невесты), нож и сбоку — иглы.
Ванские курды-езиды, как и другие езиды, после установления калыма санкдировали брак следующим актом: отцы жениха и невесты подавали друг другу правые руки, соединив при этом большие пальцы (палец отца жениха должен был быть выше пальца отца невесты) [4, с. 158], а представитель духовной касты клал правую руку на соединенные пальцы отцов жениха и невесты и объявлял, что такая-то девушка, рожденная от таких-то, выдается замуж за юношу, рожденного от таких-то. Этот акт назывался «ныхык брин» (nihik brin).
По истечении 10 дней после брачной ночи в дом к молодоженам приходили отец невесты со своими родственниками, а также духовный брат (брат ахырата) отца жениха. Устраивали небольшое пиршество, на котором оба отца вновь прикладывались большими пальцами рук, а брат ахырата ребром правой руки разводил их пальцы и произносил: «Чтобы соль и хлеб этого дома были чистыми, не оскверненными» и читал соответствующую молитву. Этим актом, называемым «ноне маре» (nоnе mаrе), молодую невесту приобщали к семейному очагу супружеского дома.
Таким образом, к досвадебным обрядам курдов-езидов до переселения их в Грузию относятся: выбор невесты с учетом строгой кастовой экзогамии, сговор («создан»), изъявление согласия («арекырын») сватовство («хастын»), обручение («нишанкырын»), пробование сластей («ширинаи»), приход зятя в дом невесты («ревакырн»), посещение невесты родителями жениха в дни езидских религиозных празднеств, выплата калыма и установление дня свадьбы.
Свадебные обряды: приглашение гостей деревянной ложкой, головкой сахара, выбор участников свадебного поезда, в частности — женщин-бербук, украшение древа счастья («дара мразе», «дара заве»), отправление свадебного поезда за невестой, прием его в доме невесты, увоз невесты и приданого, приезд невесты и одаривание ее перед вводом в дом, выделение отдельного помещения («гердек») для новобрачных, снятие отцовского покрывала, пиршество, подарки гостей (овцы, деньги), «обряд хны», умывание невесты и жениха, сама свадьба продолжительностью 3—7 дней, брачная ночь во время свадьбы.
Послесвадебные обряды: благословение молодых («ноне маре»), отправление молодой невестки в отцовский дом («заи») и награждение дорогим подарком («шкарт»).
Свадебная обрядность курдов-езидов до переселения их в Грузию богата элементами религиозно-магического происхождения.
Большую группу среди них составляют обряды, связанные с продуцирующей магией. Из них можно выделить группу обрядов, связанных с представлениями о плодовитости, ибо главной целью брака является рождение детей. Большое значение придается оплодотворяющей силе воды. С этим ее значением связаны невестина и женихова бани, обряд хны.
Осыпание молодых изюмом, орехами, курагой, встреча хлебом связаны с материальным благополучием брачующихся, «обеспечением» их «сладкой» жизнью.
Предохранительно-оберегательное или апотропеическое значение имеют обряды, связанные с защитой от «дурного глаза и злых духов». Это — стрельба и зажигание огней, зеркало и иглы, удары половником о поднос, покрытие невесты покрывалами.
В свадебных обычаях и обрядах определенное место занимают словесно-поэтические элементы. К ним относятся традиционные диалоги и формулы при сватовстве, «ныхык брин», «ноне маре», причитания, наставления.
Выше мы описали свадебные обычаи и обряды курдов, в основном — езидов, до переселения части их в Грузию. Далее будет представлена и соответственно проанализирована их свадебная обрядность после переселения в Грузию. Приведены свадебные обычаи и обряды курдов союзных республик. Но основная масса курдов, свыше 85 процентов, проживает в Курдистане, в совершенно иных социально-экономических и культурно-политических условиях [44, с. 3]. Поэтому мы в силу наших возможностей, с ссылкой на доступную нам литературу, представили в качестве сравнительного материала современную свадебную обрядность курдов Курдистана. Курдистан — название чисто этнографическое [36, с. 24—25; 37, с. 37], ибо эта территория разделена между четырьмя государствами—Турцией, Ираном, Ираком и Сирией1.
В иранской части Курдистана, как и в других его частях, в 40—50-х гг. нашего столетия наибольшее предпочтение продолжали отдавать кровнородственому браку — кузенному и кросскузенному. По выражению курдов, «кузенные браки утверждены небом» [80, с. 44]. Родственный брак имеет большое значение в первую очередь с экономической точки зрения [80, с. 44].
Существенное значение во время брака имело происхождение, богатство семьи, рекомендации посредника, который был хорошо знаком с обеими семьями. В крестьянской среде уже в то время замечается свобода выбора. А в настоящее время без согласия девушки родители вообще не решаются дать положительный ответ свагам.
Для религиозной секты иранских курдов «ахле-хакк» характерны эндогамные браки [с. 80, с. 44—45].
Кроме кузенных и кроскузенных форм заключения брака иранской части Курдистана присущи также браки обменом, похищением, по сватовству. Решив женить сына, родители, особенно мать, ищут для сына невесту. Мать юноши в общей бане, на свадьбе, на траурном собрании, на реке, на роднике или в других местах, где собираются женщины, примечает приглянувшуюся ей девушку и уговаривает сына сватать ее [70, с. 225—226]. Часто молодые сами находят друг друга. Это происходит в праздничные дни, во время свадеб, а в деревнях, — у родника, в поле [70, с. 226; 80, с 49—50].
В регионе Мехабада юноша, получив согласие от девушки, посылает мать, родственницу или соседку к матери девушки, и она сватает эту девушку. Она передает обязательства и перечень подарков, куда входят несколько комплектов парчевой и шелковой одежды, несколько пар обуви и сережек, кольца, монисто и ожерелье для девушки, несколько пудов риса, несколько мешочков хны и другие вещи для свадьбы и церемонии окрашивания хной [70, с. 226].
Иногда родственники девушки, прежде чем дать свое согласие определяют сумму брачного залога или договора и выкупа — «хаки марей» и «ширбаи» или «шир беха». В городах юношу в первую очередь спрашивают есть ли у него дом. Если нет, родители девушки отказываются от предварительных переговоров и назначают время для покупки дома [80, с. 57]. При положительном исходе переговоров представители юноши должны выплатить «шир-беха» (shоr-beha), что дословно означает «плата за молоко», которое, видимо, в прошлом принадлежало матери, но в настоящее время является выкупом за невесту и практически используется для приобретения приданого [80, с. 58]. Затем невесте преподносят одежду и украшения, состоящие из браслетов, колец, ожерелья, сережек. Приносят золотые украшенияи с дорогими камнями, в том числе и бриллиантами. В деревнях золотые украшения более просты, но одежде невесты — «халату» (khalat) придается большое значение. Иногда в богатых семьях невесте преподноясят также большое зеркало с двумя серебряными подсвечниками и драгоценное ожерелье, которое может быть заменено участком земли или мельницей. Еще одним условием являются «мехр» и «кебин» (mehr ou kabin). Это сумма, которую жених выплачивает девушке и которая переходит в ее личную собственность. Часто эту сумму не выплачивают сразу же полностью. Но в случае недоразумений или развода сумма сейчас же выплачивается. Однако, иногда эта сумма так велика, что муж не может ее выплатить и вынужден отказаться от развода. В таком случае она является гарантией против развода.
Некоторые семьи не берут большого мехра и кебина, считаясь с материальным положением жениха [80, с. 58].
Сватовство в регионе Мокри возможно в понедельник, среду и четверг, в Динаваре (провинция Керманшах) — в воскресенье и четверг. Жители этого же региона считают дурным предзнаменовнаием встречу сватов с нищим. Если сватам по дороге к дому девушки встречаются три, семь или тринадцать летящих ворон, они возвращаются до пол дороги, а затем опять направляются к дому невесты. Семья девушки заранее ставила на дорогу сосуд, полный воды, чтобы семья жениха утолила жажду. В связи с этим очень распространена поговорка: «Пить воду без просьбы, достигнуть цели без труда» [80, с. 59].
На обручении невесте преподноят знаки обручения — кольцо, ожерелье, серьги (nishanо ou dоarо). Церемония сватовства называется «дас мач керден» (das mahch kerden), «целовать руки», ибо при этом отец или представитель молодого человека целуют руки отца или опекуна девушки (80, с. 59). Невеста на курдском диалекте Керманшаха называется «дазуран» (dazuran), т. е. «та, которую взяли за руку», а обручение — «дазурани» (dazuranо). В Мехабаде сватовство-хуазбени (xuazbкni), обручение-«нишани кирдин» (nisane kirdin) [80, с 59; 70, с. 226].
В курдских деревнях региона Сенендеджа по требованию обычая через несколько дней после вручения символов обручения, должна состояться церемония «ширини кварден» (shоrоnо khwarden) — торжество, во время которого пробуют, едят сласти. В испеченное лакомство для невесты кладут серебряную или золотую монету, которую называют «лай ширини» (lay shоrоnо), предназначенную теще, а та, в свою очередь, тратит ее на приобретение украшения для дочери. В Мехабаде день пробования сластей и подбора одежды называют «джил хел гиртин у ширни хуардин» (cil hel girtin u sоrnо xuardin) [80, c. 59—60; 70, c. 217). В регионе Керенда и в других местах, где население принадлежит секте «ахлехакк», во время обручения служитель культа произносит молитву, а жених обещает совершить жертвоприношение. В праздничные дни члены этой секты отправляют в дом невесте поднос с рисом, масло, куски мяса, сумку, полную мыла и свечей [80, с. 60]. После обручения невеста с подругами идет в баню. После бани они возвращаются в дом невесты, где их угощают разными яствами. И за баню, и за угощение платит жених. При посещениях жениха невестой, устраивается официальный обед — опять-таки за счет родителей жениха. Во время этих встреч невеста подает жениху сосуд, полный воды, что является символом чистоты их взаимоотношений. Жених в ответ дарит невесте серебряную монету. Иногда во время этих визитов семья невесты настолько остается довольной поведением жениха, что отказывается от какой-либо части шир-беха [80, с. 60].
значение обе стороны врачующихся придают брачному контракту, «мара брин» (mаrа brоn). Мулла в доме невесты, в присутствии свидетелей пишет контракт, где перечисляет подарки, преподнесенные женихом невесте, сумму денег, которую он ей дает, называет личное имущество невесты, которое она принесет в дом мужа. Мулла три раза читает контракт и спрашивает будущих супругов, согласны ли они. Во время чтения контракта, одна женщина обмазывает сахаром вуаль, которую держат над невестой две другие женщины (желательно, чтобы последние были бы сестрами невесты). За спиной невесты зажигают медовую свечу, косы невесты опускают в вазу с водой. Все это делается для благосостояния будущих супругов. Во время подписания брачного контракта руки присутствующих должны лежать на коленях, чтобы никто не смог «завязать узел» мужества жениха. Под радостные возгласы собравшихся будущие супруги подписывают брачный контракт. Все танцуют вокруг них, бросают им на головы сласти и серебряные монеты. Брачный контракт имеет как религизоное, так и гражданское значение [80, с. 60—61; 70, с. 248].
Примерный перечень подарков, которые жених дарит своей будущей жене у курдов Керенда: одежда из шелка и бархата, шерстяные платья, золотые (от 1 до 20 ашрафи) (ashrafi), рис, масло, мука, сахар, чай, определенная сумма от 50 до 400 туманов, и «шир беха» {slоr-beha); Этот, перечень изменяется в соответствии с рангом семьи [80. с. 60—61: 70, с, 248].
За несколько недель или дней до свадьбы повсюду в регионе Мокри, в Мехабаде и др. имеет место церемония преподнесения одежды — «джел брин», «джил хел гиртин» (djel brоn, cil hel girtin) [80, с. 62—63; 70, с. 227—228], Перечень одежды крестьянской семьи из Бана (Сенендедж): женская накидка из бархата, платье, рубашка, черный пояс, шелковый платок, хлопчатобумажная косынка, платок на голову — «калаги» (kalaghо), обувь, пара чулок, еще пояс, платье, вуаль. Были предусмотрены подарки для сестер невесты. Не забыты и разносчик воды, и булочник. Одежду относит длинный кортеж: около 15 мужчин идут впереди и несут на голове подносы с одеждой, за ними следуют женщины с подносами, наполненными рисом, маслом и т. д. Весь кортеж сопровождают музыканты. Навстречу им выходят женщины из дома невесты.
После церемонии преподношения одежды назначаются «день хны» и «день бани». Стороны, невесты и жениха, каждый в своем доме, устраивают день окрашивания хной. Гости невесты — девушки, молодые женщины. Они веселятся, пробуют угощения, а около полуночи мажут руки, ноги и волосы хной. На другой день все идут в баню. За хну, угощения и баню расплачивается жених. У жениха в доме также собираются неженатые парни и молодожены. Они красят хной руки, пьют, веселятся, а к утру жених умывается, бреется, надевает новую одежду [70, с. 232—234].
Наступает день свадьбы — «сур» (sur). Обычно этот день приходится на пятницу. Свадебное торжество богато символами. В деревнях оно начинается к 4 часам, в городах — в 8 вечера. Свадьба в Динаваре длится три дня, в других местах — семь. Невесту тщательно одевают, украшают. Закрученной ниткой очищают лицо от волос, заплетают ей косы и душат их розовой и гвоздичной водой или духами. Родственники невесты, стар и млад, все танцуют во дворе, образуя хоровод. Музыканты во время танца обращаются с комплиментами и пожеланиями к собравшимся, часто выделяя одного гостя. Это приветствие называется «шаваз» или «шаваш» (shawaz, shawach, дословно—будь счастливым).
Прибывает свадебный поезд из дома жениха. Им преподносят сласти и охлажденные напитки. В регионе Сене членам свадебного поезда дарят еще и деревянные ложки. Некоторые из прибывших стараются украсть какую-нибудь вещицу из дома невесты, как талисман, который принесет им счастье. Плечи невесты покрывают платком, талию обматывают поясом. За пояс ей кладут хлеб, сыр, халву. Это жест, обеспечивающий благосостояние будущего очага. Потом молодые супруги должны будут съесть эти продукты. В руки невесты дают головку сахара. Голову и лицо покрывают тонкой вуалью — «тара» (tara), Брат, жениха или его очень близкий друг, которого также называют «братом жениха»—«бразава» (bгаzawa), привязывает вуаль к поясу и дарит невесте золотую монету, а пожилой женщине, которая все время находится при невесте — «бербук» (berbuk) — деньги [80, с. 65—66; 70, с. 235, 237]. В регионе (Сенендеджа бербук называют «пехасу» «(pa-khasn), а в Керманшахе — «енга» (enga) [80, с. 66; 70, с. 258].
Из дома невесты в дом к жениху отправляют кувшин с водой, которую хранят для молодоженов. Невеста переступает порог отцовского дома, на котором лежит брачный контракт, целует три раза правый и левый косяк дверей в знак уважения к отцовскому дому. В 300 м от отцовского дома она поворачивает голову в сторону дома и здоровается с братом, который ее сопровождает. Невесту сажают на белую лошадь с помощью бразава. Вторая лошадь везет ее постель. Впереди невесты несут большое зеркало. Невесту везут под звуки музыки. Характер свадебного поезда зависит от сословия врачующихся. Когда свадебный поезд проходит по деревне, жители, приветствуя его, режут баранов и быков. Иногда свадебный поезд встречается с пастухами, которые проворно закалывают в честь него овец и получают за это деньги.
В Мокри жених, завидев невесту, бросает в нее яблоко, срывает вуаль и быстро возвращается в дом. Сопровождающие невесту стараются догнать его и содрать с него одежду. Жених обязан защитить себя.
В Бана жених стоит со своими друзьями на крыше дома и ждет приближения невесты. При ее появлении он бросает в нее три апельсина, три граната или три яблока. Молодежь старается подобрать эти фрукты, потому что они приносят счастье.
В Керенде жених верхом на лошади подъезжает к невесте, хватает ее и скачет вместе с ней домой. Его стараются догнать, сорвать с него одежду. Он обязан защитить себя и невесту.
В Сенендедже будущая супруга просит своего будущего супруга спеть любовную песню — «арзале» (harzale). В той же провинции жених, стоя на крыше дома, ударяет ногой будущую жену в момент ее прохождения в дом, приговаривая при этом, что все тяжелое в нем, пусть падет на ее голову. Этим жестом и этой формулой он отбрасывает далеко от себя все, что может навредить ему, его положению в семье.
Невеста спешивается, ее осыпают сластями и мелкими серебряными монетами, шумно приветствуют, танцуют вокруг нее, поют. Образовывают большой круг, называемый в центральном Курдистане «дават» (dawat), на севере, в Керманшахе — «алпарека» (halpareka) [80, с. 66—67]. В Мехабаде невеста несколько раз останавливается, прежде чем войти в дом будущего супруга, ей дарят золотую монету, обещают подарить лошадь, корову, новый наряд, лишь бы она продолжила свой путь. Когда она достигает дома жениха, ее осыпают пригоршнями мелочи и мелких конфет. Прежде чем войти в дом, невеста должна перепрыгнуть через жаровню, полную огня, в которой горит специальная трава, чтобы невесту не сглазили [70, с. 239—240].
Около полуночи молодые, стараясь наступить друг другу на ноги, входят в специально отведенную им комнату. Их зорко охраняет бербук из родительского дома невесты, которая везде и повсюду ее сопровождает.
Для племени дебокри (dкbokri) был характерен такой факт: прежде чем жених входил в брачную комнату, друзья бросали его в бассейн с водой. Представители племени гаверк (gawerk) пинками направляли жениха в брачную комнату.
Оставшись наедине, жених делал нересте подарки, называемые в Мокри — «шарм шкина» (sharm shkоna) а в Керманшахе — «ру шармана» (rы sharmana), что дословно означает «за целомудрие». Если невеста оказывалась не девушкой, ее сажали на осла и отправляли к отцу. Барбук за свои услуги получала большой подарок — «барбукана» (barbыkana). Через три дня после свадьбы наступает трехдневник, называемый в Мокри «се розана» (se rozana), в Колае и Динаваре «сурана» (surana). Собираются близкие родственники, танцуют, веселятся, преподносят молодым подарки.
В Мехабаде в течение этих дней приданое из дома отца невесты переносят в дом ее мужа. По этому поводу собираются гости, и мать невесты по ее желанию объявляет, кому из родственников жениха предназначаются те или иные подарки из приданого невесты. Примерно через месяц родители невесты приглашают зятя, его родителей и близких родственников на ужин [80, с. 67—68; 70, с. 244—245].
В сирийской части Курдистана в 40—50 гг. нашего столетия отмечался интересный факт; когда семья останавливала свой выбор на молодой девушке из другого племени, проживавшей в отдаленной деревне, она посылала туда двух женщин, которые устраивались на несколько дней у родственников этой девушки, не выдавая цели своего приезда. Они сдержанно наблюдали за семьей, за приглянувшейся девушкой, за ее манерами, изучали ее положительные стороны и недостатки. Визит этот назывался «рудини» (rыdоni), а. визитеры — «руди» (rыdо). И в этой части Курдистана самое большое предпочтение отдавалось кузенному браку. Только в случае отказа кузена, девушка могла выйти замуж за постороннего.
В случае Похищения, молодые укрывались в доме могущественного лица, которое брало беглецов под свою защиту и старалось уладить это дело полюбовно [79, с. 12: 77, с. 13]. Большое значение придавалось происхождению. Супруги должны были быть равны друг другу. Но уже в первой четверти XX века многие представители древней, но обедневшей аристократии вынуждены были отдавать своих дочерей за крупных землевладельцев, формировавших новый правящий класс.
Кастовых запретов в браке придерживались и курды-езиды Сирии [79, с. 12].
Если руди выносили благоприятное впечатление от знакомства с семьей, посреднику поручали выведать намерения семьи, узнать, удовлетворена ли будет их просьба или отклонена. В случае согласия, отец, старший брат юноши и уважаемый, везде принятый друг отца отправлялись знакомиться с будущей невестой, ее семьей. Они преподносили семье девушки лошадь и оружие, стоимость которых впоследствии вычитывалась из калыма — «калан» (qelen). Принятие этих подарков означало согласие, в связи с чем существовала поговорка: «Изъявление согласия — половина мехра» (Herк kirin nivк mehrкya) [79, с. 13; 77, с. 12]. Спустя некоторое время делался второй визит. Отец юноши, старший брат и несколько родственников приходили в дом к девушке, преподносили семье изюм и сласти. Этот визит назывался «шерани» (sкrani) — пробование сластей. Затем начинались переговоpы. Устанавливали сумму калыма. Калым (калан) подразумевал выплату определенной суммы только деньгами — «хышкпара» (hiskpere) или натурой — «селе» (sele), а также, подарками— «халат» (xelat). Сумма калыма зависела от сословного положения брачующихся. В настоящее время один из этих этапов свадебного обряда — изъявление согласия — не очень практикуется. Он слился со сватовством, на котором вместо подарков, делаемых во время изъявления согласия, преподносят деньги, являющиеся частью калыма [78, с. 14].
Через несколько месяцев, иногда чеоез год после сватовства, совершалось обручение—«дастгиран» (dastgiran). Отец жениха приглашал близких родственников и друзей с их семьями, и всо тправлялись к невесте в дом, забрав с собою заранее приготовленную еду. В богатых семьях провизию отправляли со слугой накануне. После того, как заканчивалось пиршество, на полу растилали ковер, и каждый из присутствующих клал свой подарок — деньги. Отец жениха собирал эти деньги, а какую-то часть отдавал невесте. С этого дня молодые люди считались обрученными— дастгирти» (desgirtо). Позднее, когда обещанные деньги были полностью выплачены, они становились калымом и на них приобреталось приданое. Калым эквивалентен приданому. Затем тетушка и родители невесты отправлялись в город за покупками и начинала готовить приданое.
Свадьбу справляли весной или осенью, после продажи скота и сбора урожая, когда имелись наличные деньги. За несколько дней до свадьбы родители и друзья жениха шли в город за покупками. Они покупали по своему усмотрению подарки для семьи невесты, продукты, которые отправляли загодя в дом невесты. Затем свадебный поезд — «хеил евани» (xeyl evani) или «барбури» (berduri) — выезжал за невестой. Появившись в доме невесты, они сразу же раздавали всем подарки, включая слуг. На другой день, утром, женщины одевали невесту, сажали на лошадь. При отъезде она горько плакала, а одна из присутствующих, чтобы ее утешить, пела «хавале» (hevalк) — свадебные песни-причитания, исполняемые во время увоза невесты. Вот некоторые из них, исполняемые в сирийской части Курдистана: «Я страница божья, Я — жертва судьбы, — Причина огорчения отцовского дома, — Не распущу волос, — не покрою их хной, — Не забуду, как мать купала, — Кос моих шесть, — Не забуду, как мать купала, — Отцовский дом невесты — домишко, — Падают крупные капли (дождя), — Сестра, не плачь жених молод». (Ez хаriba Xwedк mе, — Le ber реnск roje mе, — Hesreta mala bavк mе,— Poren xwe venakim,—Hinк pк wer nakim,— Sistina daykк ji bir nakim! Guliyкn min bist ы ses in,—.Sistina dayke зi xwese — Xaniye bavк buke wiha bi korte,—Van dilopan sort ы sorte;—Xwehк megrо, zava xorte.).
Следующую песню исполняют курды Дамаска: «Ах, подружка черноглазая, тонкобровая, — Пришли подружки тебя увезти, — Пришли, пришли! Все так статны! Пришли, чтобы: увезти, — хну несите, — Лейте воду ложками! — Смажьте руки невесте, а затем жениху! — Дом жениха — домишко; — Идет стремительный поток! — Не плачь, невеста, жених молод». (Lк hevalк, зavresк, bоrihqeytanк;—Heval hatin te bibino, — Hatin, hatin! Gis erebin, gis tatin!—Hatin ber mala min bibino,— Hine bоnin, di tistк kin,—Kevзi kevзi avк lкkin! Le destк bыkк, berк zavк kin,—Mala zavк wer korte;—Van mizriban sort ы sortin! Bыkк megrо, zava xorte). [79, c. 13—14].
Свадебный поезд вместе с невестой отправлялся в обратный путь под звуки зурны и барабана. Они никого не забирали с собой из родни невесты, кроме служанки и старой женщины — «пирек» (pоrek), близкой родственницы невесты, повсюду сопровождающей ее, вплоть до брачной комнаты. В дороге пели, веселились, стреляли из ружей. Бывали случаи, когда по пути следования свадебного поезда на него нападали и отбирали невесту. Видимо, это было делом рук отвергнутого претендента. Следующая пословица намекает на инцидент такого рода: «Никто не знает, кому достанется невеста на лошади» (Buk li hespк, kes nizane nesоba kкye) [79, с. 15]. При приближении хелванан к дому жениха свекровь выходила навстречу невесте, просила ее сойти с лошади. Она соглашалась если ей обещали подарок. В момент, когда она соскакивала с лошади, у ее ног разбивали кувшин, полный мелких серебряных монет. Жених — «зава» (zava) с помощью дружка — «бразава» (brazava) тщательно готовился к встрече с невестой. По прибытии невесты в дом жениха мулла в присутствии не менее четырех свидетелей совершал заключение брачного договора — «мехр» (mehr). Присутствующие обязаны были держать руки на коленях [79,с. 15; 77, с. 13]. В некоторых семьях мехр совершали в доме невесты при уполномеченных со стороны жениха, перед отправлением свадебного поезда в его дом.
После окончания мехра показывали приданое невесты. Многие старались похитить мелкие вещицы, чтобы впоследствии вернуть их жениху за определенную награду. День проходил в пиру и веселье. Молодежь, помимо танцев, участвовала в различных спортивных состоязаниях. Лучшие стрелки целились в мелкие монеты, называемые «полке буке» (polike bыkк) — монеты невесты, а победитель получал из рук жениха приз. С наступлением ночи молодые отправлялись в специально выделенное для них помещение — «гердек» (gerdek). Жених объявлял окончание первой брачной ночи выстрелом из ружья, а затем присоединялся к танцующим. На утро после свадьбы молодой супруг надевал новый костюм, преподнесенный женой, и шел гулять с товарищами. Его родители награждали пожилую женщину за труды, оказанное ею невесте. В тот же день деревенские парни устраивали в честь новой невесты охоту, а охотничьи трофеи отдавали ей. За это она их награждала деньгами или подарками. В богатых, знатных домах свадьба длилась неделю, отличалась большой пышностью. В начале XIX века при дворе Арделанов свадьба стоила 100000 туманов (40000 — приданое и 60000 — прием), более миллиона франков. По этому случаю использовали 1400 кг сахара для изготовления мучных изделий [79, с. 15—16].
Дней через 15 после свадьбы родители невесты шли с визитом в дом зятя, награждая всех подарками. Позднее молодая женщина отправлялась в дом отца и оставалась там некоторое время. По возвращении женщины к супружескому очагу, молодых переставали рассматривать как жениха и невесту «бук у зава» (bыk ы zava), они становились мужем и жегол — «жин у мер» (jin ы mкr) [79, с. 16].
Несколько отличаются от курдов-мусульман свадебные обычаи и обряды езидов этой части Курдистана, так называемого Шеихана.
Брак зависел от родителей, но девушка могла отказаться от предложенной партии. В продолжении двух дней, предшетвующих свадьбе, невеста должна была носить только белую одежду. В день свадьбы она покрывалась красной вуалью. Накануне она покрывала руки хной. Ее подруги носили таз, полный хной, из дома в дом, получая в награду несколько мелких монет. Когда невеста прибывала в дом жениха, свекровь подавала ей кувшин, полный сластей — она должна была разбить его на пороге. Присутствующие старались взять мелкие конфеты на счастье. В тот момент, когда невеста готовилась переступить порог, у ее ног резали барана. И здесь невесту повсюду сопровождала пирек. Дружок жениха — бразава — в сопровождении двух товарищей проводил ночь у дверей молодых. После свадьбы молодая женщина была обязана семь дней оставаться в брачной комнате. На исходе своего семидневного затворничества, она выходила с несколькими подругами и уносила с собой варево из фиников, семи сортов хлебного зерна, овса, зеленого горошка, бобов, обыкновенного гороха. Добравшись до ручья или реки, невеста бросала туда семь горстей этого варева, затем все переправлялись через воду, устраивались и пили оставшееся варево.
Ни одна женщина, которая была нечиста (т. е. у которой еще не прошло 40 дней после родов, которая имела регулы, в доме которой был совсем недавно покойник), не могла приблизиться к невесте [79, с. 16].
В 50-ых годах нашего столетия дерсимские курды турецкой части Курдистана в большинстве своем имели по одной жене. Но встречались и двоеженцы, и троеженцы. Мужчина, который задумал жениться, обязан был уплатить калым (башлык), на который девушке готовили приданое. Во время свадьбы звучали зурна и барабан, резали баранов, всех угощали. Мужчины и женщины становились в хоровод — «ковент» (kovent). Раздавались выстрелы. Состязались всадники. Человек 400—500 пеших и всадников отправлялись за невестой и при въезде в ее деревню стреляли в воздух. Родители и родственники невесты для встречи с ними подготавливались заранее. Они размещали гостей в домах. Тратились сами, частично им помогали односельчане.
На второй день невесту сажали на лошадь и в сопровождении воруженных всадников везли к жениху. Приданое она забирала с собою. Вместе с ней отправлялась старая женщина из ближайших родственниц. В дороге все веселились.
Свадьбу справляли большей частью в четверг или понедельник. Невеста останавливалась перед домом жениха. Жених вместе с дружком стоял в ожидании невесты. Как только невеста приближалась, дружок из-за его спины высыпал прямо на ее голову блюдо, полное фруктов, изюма и мелких серебряных монет, а жених зажимал невесте одной рукой рот, а другой кидал в нее яблоко. После этого жених вместе с дружком убегал, а окружающие, особенно молодые, старались подобрать рассыпанные на земле фрукты, изюм, деньги, яблоки, считая, что кто из них раньше подберет их, тот в том году выйдет замуж или женится. Невеста не сходила с лошади до тех пор, пока свекор на словах не обещал ей корову, овцу или что-нибудь другое. Как только она сходила с лошади, у ее ног резали овцу. Через неделю после брачной ночи молодая женщина подходила к родитлям мужа, целовала им руки, стояла часами, не беря разрешения сесть.
Через 15 дней родители и родственники жениха приглашали дружка жениха и устраивали в его честь большое пиршество, которое иногда длилось 20 дней [76, с. 37—40].
В иракской части Курдистана в 1970 годах, да и в настоящее время, согласно действующему в Ираке закону, в брак могут вступить юноши и девушки, достигшие шестнадцати лет. Но соотношение возрастов, вступающих в брак, иракским законом не определено, поэтому встречаются самые разные сочетания возрастов жениха и невесты. Вообще в вопросе о браке население руководствуется в первую очередь нормами шариата, согласно которому девушки могут вступить в брак четырнадцати—семнадцати лет, юнощи — двадцати — двадцати пяти. Младший брат по традиции не может жениться, пока не женится старший, а младшая сестра выходит замуж только после замужества старшей сестры.
У сулеманийских курдов в иракском Курдистане браки обычно эндогамные, семьи — моногамные. Полигамия встречается как редкое исключение {6, с. 18—19]. Среди курдов Ирака самой распространенной формой брака является кузенный, что объясняется в первую очередь экономической причиной, стремлением сохранить единое хозяйство. Очень распространен обменный брак «жин би жин» (jin bi jin). В этих видах брака калым отсутствует. При браке по сватовству сторона юноши выплачивает за девушку шир баи в виде оружия или скота и иногда урожая (10 возов пшеницы или ячменя). В редких случаях встречаются браки, когда пришедший со стороны человек, нанимается в работники, а через 3—4 года получает право жениться на дочери своего работодателя. Но на такого жениха смотрят с подозрением и называют «заве бареви» (zave barevi) — зять лиса2. Крайне редко встречаются браки умыканием. Они совершаются тогда, когда родители не дают согласия на брак. Парень увозит девушку в другую деревню. Если родители находят убежавших, то их убивают, а родственники юноши в этом случае не имеют права кровной мести.
У сулеманийских курдов встречается и люлечное обручение. Родители мальчика и девочки в присутствии родственников договариваются о браке своих детей по достижении ими брачного возраста. Бывают случаи, когда, достигнув брачного возраста, обрученные не хотят жениться из-за отсутствия влечения друг к другу. Тогда новый жених обязан дать «отступное» отцу нареченного жениха или ему самому, а затем выплатить отцу невесты калым.
В свадебном обряде выделяются основные этапы: смотрины — «халбежадрен» и «афрат», обручение — «марэбрин», свадьба — «шаи» [6, с. 20].
В Хасаке, в северной Сирии, на стыке границ Сирии и Ирака, среди бахдинанских курдов расходы при обручении делаются по договорености на половинных началах, а иногда большая часть расходов ложится на семью жениха. Когда невесту увозят из отцовского дома, дружок жениха обязан уплатить за нее стоящему в дверях — «бардери» (barderi). После ухода невесты из отцовского дома, сторона жениха должна откупиться за нее от молодых парней этой деревни. Самый сильный и ловкий из них подходит к женщинам (барбук) сопровождающим невесту, предлагает им барашка и при этом добавляет: «Разве мы не мужчины, что от нас уводят девушку?» Одна из них, имеющая для этого случая при себе деньги, тут же выкупает барашка или просто отдает деньги. Обычай этот называется «барха джаела» (barxa cahila) — «барашек молодых».
Жених встречает невесту на крыше дома. Прежде он бросал в нее яблоко, сейчас осыпает ее мелкимим монетами, конфетами. Когда невеста входит в дом, над ней разбивают небольшой глиняный кувшин. В это же время у жениха отбирают что-либо из личных вещей и предлагают невесте купить, что та и делает незамедлительно. Обычай этот называется «сар сындоке» (sar sindoqe). Приданое называют «рахал» (rаhal), «джеез» (ceez) 3.
Приведенный нами материал свидетельствует о том, что на территории Курдистана в 30—70 г. нашего столетия практически действовал единый цикл свадебных обрядов, основанный на старинной, традиционной курдской свадьбе и состоящий из досвадебного, свадебного и послесвадебного периодов.
При выборе невесты по-прежнему большое значение имела ее социальная принадлежность, являющаяся определяющим фактором при установлении размера калыма. Здесь же следует заметить, что в курдских религиозных сектах (таких, как ахле-хакк, езиды) невесту можно было выбирать только в своей секте.
Досвадебная обрядность: сговор, изъявление согласия («арекырын»). Во время этого визита невесте и ее родственникам преподносят подарки, состоящие из дорогих украшений, одежды для невесты, оружия и лошади — отцу невесты, и дают за нее брачный выкуп («шир беха», «калан»), на который приобретают приданое; затем следует сватовство («дас мач керден», «хуазбени», «хазгини»), пробование сластей («ширини кварден», «джил хел гиртин и ширни хуардин», «шерани»); обручение («нишани кирдин», «дастгиран», «марэбрин»), день невестиной бани и визит жениха в дом невесты, церемония подписания брачного контракта («хаки мареи», «мара брин», «мехр»), церемония преподношения одежды («джел брин», «джил хел гиртин»), день хны и невестиной и жениховой бани.
Свадебная обрядность: свадьба («сур», «дават», «шаи»), приглашение на свадьбу, отправление продуктов в дом невесты накануне свадьбы, сбор свадебного поезда («хеил евани», «барбури»), прием свадебного поезда в доме невесты, «выкуп» невесты дружком («бразава») жениха у ее родственников («бардери»), прощальное причитание («хавале»), «выкуп» невесты у сельской молодежи («барха джаела»), отправление в дом жениха, обязательное сопровождение невесты пожилой женщиной из родни отцовского дома «бербук», «цахасу», «енга», «пирек»), прием свадебного поезда в доме жениха.
После свадебные обряды: переодевание жениха в новый костюм, визит родителей невесты в дом жениха, временное отправление невесты в отцовский дом и награждение ее подарком.
Каждый из этих этапов, представлявших полный комплекс социальных, правовых и экономических обычаев и обрядов, в целом, как и в прошлом, способствовал удачному окончанию свадьбы. В этих свадебных обычаях и обрядах больше, чем в других, наблюдаются региональные различия. Так, церемония пробования сластей в сирийской и турецкой частях Курдистана следует за сватовством, в иранской части — после обручения, причем в Сенендедже, где она называется «ширини кварден», в этот день в дом невесты относят только сласти, а в Мехабаде, помимо сластей — и одежду, отсюда и название: «джил хел гиртин у ширни хуардин» — «день еды сластей и подбора одежды».
Церемония подписания брачного контракта (хаки марей, мехр) в иранской части Курдистана происходит в доме невесты, в турецкой и сирийской — в доме жениха, редко в доме невесты.
Специфика региональных различий определяется, особенностями экономического развития в различных частях Курдистана, этническим составом населения (курды и турки, курды и иранцы, курды и арабы), конфессиональными особенностями.
Некоторые различия в свадебной обрядности в разных регионах Курдистана дают возможность выявить в одном регионе элементы, не бытующие в другом, и принять последние как специфические для первого: визит «руди», выкуп «барха джаела», послесвадебная охота в честь невесты в сирийской части. Курдистана, выкуп за невесту отработкой со стороны зятя в иракском Курдистане и т. д.
Курдская свадебная обрядность в Курдистане в целом по-прежнему сохраняет элементы религиозно-магического происхождения. Большую группу среди них, как в прошлом, составляют обряды, связанные с продуцирующей магией. Это в, первую очередь обряды, связанные с водой, которой приписывается оплодотворяющая сила. В племени дебокри жениха сначала бросали в бассейн с водой, а потом он входил в брачную комнату. В другом регионе (Турция), если мужество жениха было «связано», его также окунали в холодную реку. С оплодотворяющей силой воды, безусловно, связаны невестина и женихова бани и обряд хны. С этим же значением связан обряд вывода невесты к воде у сирийских езидов, где наряду с водой фигурирует варево из фиников, бобов, семи сортов хлебного зерна, овса, зеленого горошка и обыкновенного гороха. Как мы отмечали выше, невеста семь горстей этого варева бросала в воду, а оставшееся допивала вместе с подругами, переправившись предварительно через воду.
Видимо, здесь имеет место скорее обряд имитативной или. любовной (половой) магии, где плоды и зерна, символизирующие плодородие женщины, соприкасаются с водой, символизирующей мужское начало.
С половой или любовной магией связана совместная еда в Динаваре, где невесте, когда ее наряжали в отцовском доме, перед отправлением специально за пояс клали хлеб, сыр, халву, а также совместное питье воды в Сенендедже. Эти обряды направлены на усиление любви между молодыми супругами. Широко распространенным обычаем в Курдистане является осыпание плодами, сладостями, мелкими деньгами, которые должны обеспечить материальное благополучие врачующихся, а сласти — «сладкую», счастливую жизнь.
Часть обрядов связана с магической силой новобрачных холостая молодежь хватает фрукты, сласти, деньги и пр. все время осыпания ими невесты, старается содрать одежду с жениха; магические свойства передаются от новобрачных холостым через подарки, которые они им делают (одаривание невестой холостого парня во время послесвадебной охоты), сопровождение невесты и жениха в баню, отправление пинками жениха в брачную комнату.
Ряд обрядов по-прежнему имеет предохранительно-оберегательное или апотропеическое значение — защита от «дурного глаза» и злых духов: стрельба и зажигание огней, кутание невесты в покрывало, чаще красного цвета, обмазывание сахаром покрывала невесты, держание покрывала сестрами, невесты, зажигание медовой свечи за спиной невесты во время подписания брачного контракта, опускание кос невесты в воду (но в этой церемонии, помимо оберегательной магии имеется в виду передача магической силы новобрачных сестрам, невесты). В обычае перепрыгивания невестой через жаровню, полную, огня, на которой горит специальная трава, и железо, и огонь, и трава — все обязано оберечь невесту от злых духов, от дурного глаза. Держать руки на коленях во время подписания брачного контакта обязательно для того, чтобы никто не смог завязать «узел» мужества жениха. Наконец, для оберегания невесты от дурного глаза, от злых действий в свадебной, обрядности курдов фигурирует специальное лицо — «бербук» («енга», «пирек», «пехасу»).
Несколько слов о приметах. Плохой приметой считается встреча с нищим при сватовстве, увидеть три, семь, тринадцать летящих ворон. Счастливые приметы — кувшин с водой, поставленный при сватовстве стороной будущей невесты на дороге к их дому; понедельник, среда, четверг, воскресенье — дачные дни для сватовства; цифры три, семь (длительность, свадьбы).
Свадебные обычаи и обряды, связанные с религиозно-магическими элементами, описанными нами, встречаются не только у курдов, но и других народов, в том числе и у тех, с которыми они живут по соседству (турки, иранцы, арабы), и сами, по себе не являются специфически курдскими, но в основной массе самими курдами они воспринимаются и осознаются, именно такими по сей день.
Свадьба в Курдистане представляет собой зрелище со многими действующими лицами: здесь и «разведчицы» (руди), и сваты (хазгини), и наставницы (бербук, пехасу, енга, пирек), имеющие и другие полномочия, друг жениха (бразава), практически одно из главных лиц во всей свадебной церемонии, исполнители религиозных церемоний, в общем — весь бар, а то и все племя.
В первые годы поселения небольшой части курдов в Грузии их сдвадебная обрядность в значительной степени сохраняла традиционный характер. Однако в то же время началось разрушение ряда обычаев и обрядов — сразу же отпала значимость социальной принадлежности брачующихся, тогда как среди курдов Курдистана она по сей день продолжает иметь большое значение. Под давлением нужды и бедствий уменьшились размеры калыма, что отразилось в известной мере на приданом.
В этот же период, по этой же причине, часто заключались браки обменом4. М. О. Косвен отмечал, что обмен невестами между двумя семьями — форма с одной стороны, лежащая в архаическом прошлом и связанная, с групповым браком, с другой сторны, находящая себе новое основание в том, что таким путем избегали уплаты калыма [33, с. 189—190].
При браке по сватовству преобладали ортокузенные и кросскузенные. Бытовали формы заключения брака похищением, левиратный и даже сороратный. Помимо вышеуказанных, среди курдов Закавказья встречались еще следующие виды оформления брака—уход девушки или женщины в дом любимого («сардарунештен), временный (среди, курдов-мусульман) [4, с. 146—147].
Указанные формы заключения брака, кроме обменного, в первые годы поселения курдов в Грузии, как и до их переселения совершались путем уплаты калыма.
При левирате просили у родителей женщины разрешения на повторный брак, вновь платили калым, но уже в уменьшенном размере.
После переселения в Грузию, где курды, испокон веков крестьяне, стали горожанами, калым стали выплачивать только деньгами.
В ЗО-х гг. сумма калыма среди курдов Грузии в среднем равнялась 7000 рублей (700 руб. по нынешнему курсу денег) в 50-х гг. в среднем 1000 рублей (100 р. по н. к.).
В 70-х гг. большинство браков по сватовству среди курдов Грузии заключалось при условии выплаты калыма. Сумма калыма колебалась от 2500 рублей до 3000. Переговоры о калыме вели сваты: отец, дяди по отцу и матери, баразава. Обычно сумму калыма и количество подарков устанавливал отец девушки. Сперва он называл очень большую сумму, примерно 10000 рублей. Сваты дружно отвечали, что они не расслышали (mк nк biist) Это повторялось до тех пор, пока сумму калыма не доводили до приемлемой со стороны жениха. В Тбилиси калымные деньги относили родителям невесты через несколько месяцев после обручения, но задолго до свадьбы (примерно за год, 7—8 месяцев), чтобы родители невесты смогли бы на эти деньги справить дочери приданое. Калым был эквивалентен приданому. Чем больше сумма калыма, тем лучше было приданое. Следует заметить, что в современных условиях калым живет и действует в скрытой завуалированной форме, и это порождает сложность суждений о нем.
Если сумма калыма среди курдов Грузии в прошлом зависела в основном от имущественного и социального положения брачующихся, то в настоящее время социальный фактор для суммы калыма не имеет существенного значения, за ним остался только имущественный — он стал регулятором приданого, в чем получил отражение процесс уравнения родных брачующихся в материальном обеспечении новой семьи, в отличие от прошлого, когда вся тяжесть свадебных расходов ложилась на сторону жениха, а сторона невесты диктовала свои. условия. С положением, когда сторона невесты диктует условия, без удовлетворения которых брак не может состояться, можно было встретиться, как мы отмечали выше, еще в 40—50-х гг. нашего века в иранском Курдистане; но в других частях Курдистана (Сирия, Ирак) калым в этот период для многих семей также становится регулятором приданого.
Некоторые курдские семьи в Грузии превращали факт замужества дочери в сделку для извлечения выгоды. Они торговались, требовали прибавления суммы, унижая и оскорбляя этим молодых.
Не вызывает нарекания тот факт, когда родители жениха и невесты, заботясь о новой семье, оказывают им необходимую материальную помощь.
В настоящее время молодые люди сами решают свою судьбу и женятся без уплаты калыма, особенно студенческая молодежь.
С начала 80-х г. в Тбилиси большинство браков заключается без уплаты калыма. Однако невесте и ее родителям, брату преподносят дорогие свадебные подарки, неизменную и традиционную часть любого свадебного обряда.
Если в Тбилиси калым при заключении брака в настоящее время практически не существует, в Телави он изредка еще встречается, но как эквивалент приданого.
В семье курдов-езидов Грузии и в настоящее время брак желателен опять-таки с курдянкой—езидкой.
Поселившиеся в Грузии в 1918-20 годах курды-езиды продолжали соблюдать и кастовую экзогамию в отношении брака, т. е. мириды женились на миридах, шейхи на шейхах, пиры на пирах.
Межкастовые брачные нарушения до 60-х гг. были, можно сказать, минимальны.
За последние десятилетия они выглядят следующим образом: браки между миридами и шейхами по-прежнему единичны. В настоящее время чаще других встречаются браки между миридами и пирами. Довольно редки браки между пирами и шейхами, между пирами оджаха «пиров сорока пиров» и остальными пирами. Пожалуй, самые большие перемены произошли внутри касты шейхов, где нарушена прежняя экзогамия между оджахами шейхов Шамсани и Катани, и сплошь и рядом между ними совершаются браки.
В прошлом в силу религиозных взглядов браки между курдами-езидами и мусульманами были неприемлемы. Сейчас в Грузии, чаще в Тбилиси, можно встретить немало таких браков5. Они стали возможными в результате ослабления религиозных взглядов курдов-езидов о принадлежности их к локальной группе — езидам и усиления сознания принадлежности к этнической общности — курдам [51, с. 163—164].
За последнее время участились также браки курдов с представителями других национальностей. Такие браки происходят чаще похищением, редко по сватовству. Русских девушек привозят обычно из тех мест, где парень служит в рядах Советской Армии. Женятся на грузинках, армянках. В смешанных браках превалируют браки мужчин-курдов с женщинами других национальностей. Но за последние годы увеличились браки курдянок с представителями других национальностей.
Этнические процессы в семьях, образовавшихся в результате брачного союза между представителями разных национальностей, намного активнее. Межнациональные браки являются одной из форм взаимотношений между различными национальностями (17, с. 461]. При образовании национально-смешанной семьи, когда один из супругов принадлежит к: курдской национальности, тенденция этнического развития в такой семье (как, впрочем, и в любой семье такого типа) выявляется в формировании культурно-бытового уклада. Однако результат такого брака в этническом смысле становится определенным, когда совершеннолетние дети этой семьи выбирают свою национальную принадлежность. В смешанных грузино- курдских семьях, где мать — грузинка, дети часто носят фамилию матери, пишутся грузинами и вступают в брак с грузинами.
Современные этнические процессы нашли отражение и в многоязычии курдов Грузии. Языковая политика в СССР исходит из ленинского положения о равноправии всех народов и их языков [55, с. 81]. Помимо родного языка, курды владеют русским, грузинским, армянским, азербайджанским6 .
Свободное владение языками народов Советского Союза, в частности — грузинским, содействует укреплению экономического и духовного положения курдов среди грузин. Владеющие вторым языком, вне всякого сомнения, проводят свое свободное время с наибольшей пользой за счет насыщения его современными занятиями, ведущими к дальнейшему социально-культурному развитию населения [21, с. 245]. Знание языков является одним из факторов, содействующих заключению браков курдов с представителями других национальностей. Тенденция этнического развития таких семей в смысле языка определяется в выборе языка, на котором общаются супруги между собой и с детьми. Следует заметить, что в таких семьях общение происходит на языке матери, принадлежащей к другой национальности. Дети часто двуязычны.
Но в своем основном большинстве браки среди курдов Грузии — однонациональны.
В настоящее время молодые люди, познакомившись на свадьбе или у общих знакомых, договариваются между собой. Затем будущий жених сообщает о своем намерении своим родителям, и те начинают «действовать». Часто выбор невесты сделан родителями, которые, тем не менее, без согласия сына не предпринимают никаких шагов. Молодые люди, получившиее высшее образование, стараются выбрать себе соответтвующую пару. Часто женятся студенты.
Родители молодого человека, избравшего девушку и договорившегося предварительно с нею, посылают в дом будущей невесты близкого человека: мать, сестру, тетю, иногда соседку, которые ведут переговоры с матерью и близкими родственниками девушки. Получив обнадеживающие ответы, посредники сообщают об этом родителям жениха. Иногда после посещения такой посредницей дома девушки, мать и близкие родственники не сразу дают положительный ответ. В доме девушки собираются ее близкие родственники решают, как быть, а уж потом посылают в дом юноши человека с положительным или отрицательным ответом7.
Через некоторое время в дом к девушке направляются сваты — «хазгини» (xazgini) 8 — отец, дядя, мать юноши, которые ведут переговоры непосредственно с отцом и близкими девушки. Во время этой же встречи намечается и примерная сумма калыма, крупных подарков, которых всегда три (халат) — невесте, дяде по материи брату (в случае отсутствия последнего, двоюродному брату по отцу), назначается день обручения, распределяются расходы по обручению. Эти переговоры называются «создан», «арекырын». Многие объединяют арекырын с обручением, т. е. окончив положительно переговоры, родители юноши достают кольцо и подарки и обручают девушку. Теперь во время арекырын присутствует и юноша. В первые годы поселения курдов в Грузии вплоть до середины 60—70-х гг. юноша не имел права присутствовать при этом, и. когда в первый раз входил в дом тестя, последний из уважения к нему уменьшал на определенную сумму калым.
После предварительных переговоров родители жениха выбирают баразава (дословно «брат жениха»). Баразава должен был быть одного возраста с женихом. Но в настоящее время среди курдов Грузии баразава большей частью является близким другом и ровесником отца жениха. Он принимает самое активное участие в перипетиях свадьбы, делает чуть ли не самые дорогие подарки после семьи жениха. Практически функции баразавы слились с функциями руководителя свадьбы — сардавати, и поэтому их выполняет на свадьбе одно и то же лицо9.
Перед обручением все близкие и родственники жениха собираются в их доме. Это прежде всего баразава с женой и детьми — большей частью ровесниками жениха — дяди, тети, замужние сестры с мужьями и т. д. Приглашены музыканты. Собираются 15—20 человек, а то и больше. По предварительному договору иногда часть расходов по обручению берет на себя сторона жениха (напитки и мясо). В это же время и в доме невесты собираются близкие родственники. Они тщательно готовятся к торжеству. Взята на прокат мебель и посуда, подготовлены разнообразные блюда, среди которых много грузинских с орехами и разными специями, хачапури, разные соусы. Но не забыты и свои традиционные блюда: вареное мясо, плов, испечены лаваш и када. На стол подаются фрукты, конфеты. К вечеру собираются гости. Среди гостей жених со своими дружками. Мужчины уаживаются за стол, женщины поодаль. Родители невесты спрашивают: «Дорогие гости, по какой причине вы пришли?» Получают ответ: «Мы хотим засватать вашу дочь за нашего сына». Родители невесты отвечают, что если бог велел, то они принесут в «жертву» им свою дочь10. После этого в некоторых семьях соблюдают церемонию «ныхык брин», но чисто символически, ибо в наши дни «санкционировать» этот факт может даже просто уважаемый, везде принятый человек, тогда как в прошлом это право принадлежало исключительно представителю духовной касты. Затем родители подходят к невесте и отец жениха надевает ей на безымянный палец правой руки кольцо. Невесте дарят дорогие украшения — серьги, шейное украшение, часы; из одежды — нижнее белье, платье на выход, домашнее платье, туфли, предметы косметики и пр. Невесту одаривает баразава, затем гости, пришедшие со стороны жениха. Помимо подарков для невесты, родители жениха приносят подарки для родителей и родственников невесты. Подарки состоят из отрезов для женщин и мужских сорочек, а также 10—15 бутылок с напитками. Преподносят также фрукты, сласти. В свою очередь родители невесты распределяют эти подарки среди своих родственников по степени родства.
Следует заметить, что родители, имеющие несколько дочерей, выдавая старшую, иногда приглашают множество своих родственников, близких знакомых, соседей, дарящих в большинстве случаев невесте деньги, которые отходят родителям. На них покупаются различные вещи для приданого.
Во время пиршества мужчины сидят отдельно от женщин. Молодежь собирается в отдельной комнате. Жених и невеста сидят рядом, чего прежде никогда не бывало11.
Обручение курды Грузии называют «нишанкырын» (nisankirin). Церемония пробования сластей «ширинаи» прежде отмечалась отдельно. В настоящее время нишанкырын и ширинаи отмечают вместе, они слились в один обряд12, получивший два названия с преобладанием первого, как более значимого в обряде. Смешение обручения и пробования сластей наблюдается, как мы отмечали выше, и у сирийских курдов.
От обручения до свадьбы проходит примерно год, иногда и больше, если парень служит в рядах Советской Армии или оба учатся в высшем учебном заведении. После обручения родители невесты не разрешают ей официально встречаться с женихом. Обычай, как и прежде, требует чтобы жених «открыл бы себе дорогу»—«ревакырын» (revakirin). Жених с родителями, с баразавой и его женой, несколькими друзьями, с подарками для невесты и ее близких приходит к дом к тестю и просит разрешения посещать невесту. После ревакырын жених открыто посещает дом тестя и везде может бывать с невестой. Этот обряд называют также «малдархыстын» (maldar-xistin)—буквально «выводить из дому (невесту)».
В прошлом после обручения невеста не имела права выходить из дому, бывать где-нибудь. Только после визита «малдархыстын» она получила на это право. Ревакырын предшествовало обряду малдархыстын. Впоследствии они слились в один и также получили два названия.
В течение всего времени, пока невеста находится в доме своего отца, родители жениха и его близкие, баразава с женой и, конечно, сам жених, навещают невесту по традиции в дни езидских праздников: роже Эзди (roje ezdi) — в декабре, айда Хырднаби—в феврале, календарных —айда Сарсале (aida Sarsale)—в марте (праздник Нового года). Во время айда Сарсале невесте относят специально для нее выпеченную сладкую лепешку — каду. Но в настоящее время невесту навещают и в дни других праздников: Нового года, 8 марта, 1 мая, 7 ноября. Невесте преподносят подарки, сласти. Не оставляют без внимания ее близких.
Приближается день свадьбы. Примерно за 2—3 месяца до свадьбы отец жениха, баразава и еще несколько человек относят в дом невесты свадебные подарки — халат, оговоренные ранее с ее отцом. Халат невесты приносят в день свадьбы.
До самого недавнего времени, как мы отмечали выше, за несколько месяцев до свадьбы относили и калымные деньги для приобретения приданого. При вручении денег отец невесты по традиции, должен был уважить гостей и определенную сумму (100—200 руб.) вернуть обратно.
В настоящее время родители невесты сами, на свои средства приобретают приданое для своей дочери, что еще раз говорит об уравнении участия родных брачующихся в материальном обеспечении новой семьи, в отличие от прошлого, когда вся тяжесть расходов ложилась на семью жениха, а сторона невесты диктовала свои условия.
В приданом продумано все от мелочей до самых крупных вещей. Теперь дают две пары постели, при этом одну подушку. Дают дюжину и более постельного белья, одежду, посуду, иногда мебель. Близкие родственниики, которым были розданы подарки от семьи жениха, по очереди приглашают невесту и одаривают ее крупными вещами: холодильником, швейной машиной, стиральной машиной и т. д. Такое приданое является большим подспорьем для молодоженов, и им некоторое время не приходится приобретать что-либо из крупных хозяйственных вещей.
За несколько дней до свадьбы мать невесты приглашает представителей со стороны жениха, своих близких и родственников, соседей на смотр приданого — «джеез» (cceez). Присутствующие, просмотрев приданое, дарят родителям невесты деньги.
Свадьбу большей частью справляют осенью. Одним из самых главных и значительных зтапов в подготовке к свадьбе является своевременная рассылка специальных приглашений — топаи гостям. Топаи (topayi), написано в словаре Курдоева» К. К. — подарки, раздаваемые народу при приглашении на свадьбу [34, с. 766]. Действительно, среди курдов всегда существовала традиция приглашать на свадьбу подарком — деревянной ложкой, головкой сахара. На это мы не раз указывали в нашей работе. Такое приглашение как-то обязывало приглашаемого, и тот шел на свадьбу и относил подарок, соответствующий возможностям.
В настоящее время получить топай означает отнести на свадьбу исключительно денежный подарок. Десять лет тому назад приглашали бутылкой вина. В связи с этим иногда складывалась довольно курьезная ситуация. Приглашаемый по тем или иным причинам отказывался от топаи и возвращал бутылку с вином. Теперь на красивых пригласительных карточках, которые продаются в магазине, на русском или грузинском языках написано, что такого-то состоится свадьба таких-то и приписаны адрес и время. Многие пишут приглашения на курдском языке. У большинства тбилисских курдов в семье имеется список тех семей, куда они были приглашены в свое время на свадьбу и зафиксировано, какая сумма была ими подарена. Родителями жениха ведется список приглашенных гостей — ханди (xandi). Приглашения — топаи разносят отец жениха и баразава.
Необходимо отметить, что если у кого-то из родственников или соседей жениха скончался близкий человек, отец жениха и баразава считают своим долгом пойти к ним, выразить еще раз соболезнование — сархоши (sarxosi) и «купить их сердце» (получить разрешение на свадьбу), при этом с собой несут бутылку водки. Таких семей набирается иногда 5—6.
За несколько дней до свадьбы в доме жениха собираются родственники, которые помогают готовить свадебные блюда. Покупают мясо, разные продукты, пекут хачапури и. пр. В редких случаях на стол подают поросятину. Свадебное пиршество справляют во дворах, под навесом. Берут на прокат столы, стулья, посуду. Из близких родственниц жениха выделяют несколько молодых женщин — бербук, которые должны участвовать в свадебном поезде, быть все время около невесты, когда ее будут выводить из дома, танцевать перед ней и вообще оберегать ее. В большинстве случаев это родные и двоюродные сестры жениха, дочь и жена баразавы13.
Свадьбу обычно справляют с субботы на воскресенье. В начале недели родители невесты показывают приданое, а в пятницу, т. е. за день до свадьбы, в дом к невесте отправляются жених, мать жениха, жена баразавы и еще несколько других женщин. Визит этот называется хына (hina). Жена баразавы заранеее разводит хну, и невеста с женихом опускают в эту массу все 10 пальцев. Хной окрашивают свои пальцы и другие присутствующие там девушки и молодые женщины. Затем жена баразавы с подносом в руках обходит всех присутствующих женщин и мужчин, которые кладут на поднос деньги, 2—3 рубля, а то и больше. Собранная сумма достается жене баразавы. В некоторых семьях хну разводят отдельно в доме невесты — мать невесты, в доме жениха — жена баразабы. Этот обряд характерен почти для всех курдов.
Обряд, связанный с хной, был распространен среди иранцев, турок, греков и пр. В. А. Гордлевский отмечал: «Собираются женщины и расплетши косы девушке, расчесывают волосы и красят хной… Окрашенная девушка превращается как бы в невесту; «слово «кыналы» в народном языке почти синоним слова «невеста». Хронологически обряд хны, быть может, предшествует обряду покрывания, девичья коса-краса уже пропала, платок скрывает волосы женщины» [19, с. 97].
Во время визита хны иногда приносят свадебный наряд невесты. В последнее время курдские женщины, которые долго не расставались с национальной одеждой, в большинстве своем одеваются по-европейски. Однако на свадьбах пожилые женщины по-прежнему облачаются в национальную одежду. В редких случаях теперешняя курдская невеста надевает на свадьбу национальную одежду. Они носят белое платье, а голову покрывают белой фатой. Но там, где невеста на свадьбе в национальном наряде, голова покрыта платком — «хели» (xeli) красного цвета (символ огня и девственности) 14. Невесте преподносят также фрукты и сладости.
Наступает день свадьбы .В доме жениха накрыты столы, приготовлены помещения для женщин и мужчин, комната для невесты. Почти на всех свадьбах для молодоженов и их друзей, товарищей, сослуживцев накрывают отдельно стол. Еще раз прочитан и проверен список приглушенных гостей. Розданы топай родственникам, близким соседям и знакомым.
Обычно в субботу утром в доме невесты все готово к приезду гостей. Невеста одета в свадебный наряд, упаковано все приданое, кроме подушки, которую упрятала одна из близких родственниц и отдаст за вознаграждение. Перед приездом свадебного поезда в дом к невесте отправляется родственник жениха— молодой парнишка, который должен пройти незамеченных в дом невесты. Его называют лисой — «руви» (ruvi). Если руви обнаруживают, его обливают водой. Часам к двенадцати за невестой приезжает поезд. В доме невесты также накрыт стол. Родители невесты приглашают гостей за стол. Свадебный поезд остается в доме невесты около 2-х часов. За это время увозят приданое. В некоторых случаях приданое увозят днем раньше. Женщина, которая спрятала подушку, отдает ее, получив вознаграждение от баразавы. Этот обычай называется «сар балги» (sar balgi)—букв, «за подушку». Затем дядя невесты по матери преграждает путь невесте при ее выводе и требует вознаграждения. Получив его, пропускает невесту. Этот обычай называется «бардери» (barderi) — букв, «за дверь». И, наконец, по существующей традиции баразава должен «выкупить» невесту и у ее брата. В прошлом брат невесты перед ее увозом завязывал на ней пояс — неизменную часть курдского женского наряда. Отсюда и название этого обряда — «я пыште», (уа piste) — букв, «за пояс».
Но вот невесту вывели. Жених берет ее под руку, и в сопровождении бербук они садятся в машины. Свадебный поезд с радостными возгласами, в сопровождении музыкантов направляется в дом жениха. В дороге машины, разукрашенные красочными лентами, часто сигналят. В Тбилиси свадебный поезд проезжает по пл. В. И. Ленина, вокруг памятника вождю, по улицам старого города. В некоторых случаях свадебный поезд направляется в древнюю столицу Грузии —Мцхету, к памятнику Джвари.
В доме жениха все готово к приезду невесты. Все взимание приковано к ветке, украшенной разноцветными лентами, фруктами, сластями. Это символ древа счастья — «дара мразе», «дара заве» (dara mraze, dara zave). На порог комнаты, куда должны ввести невесту, кладут тарелку кверху дном или деревянную ложку. Как только невеста выходит из машины ее с песнями и танцами окружают гости. Баразава трясет над ней древо счастья, дети с криком и шумом подбирают сласти, и фрукты. Жених при входе невесты в дом бросает ей на голову яблоко. Свекровь встречает ее сластями и хлебом; в других случаях ей на голову кидают крошки хлеба [4, с. 153]. Как только усаживают невесту, к ней тут же бросаются жена баразавы и свекровь. Каждая из них старается снять с нее туфлю и достать оттуда деньги, специально положенные туда отцом; невесты.
Но вот привезли невесту, усадили женщин, молодых девушек, и все внимание переключено к тому помещению, где сидят мужчины. Главное застолье происходит там. Всей свадьбой руководит сардавати. За мужским столом выбирают тамаду. Каждый тост, произнесенный тамадой, сопровождается музыкой. В выборе тамады, в последовательности и содержании произнесенных тостов чувствуется влияние грузинского застолья. Это прежде всего касается многочисленных тостов за женщин. Несмотря на то, что курды-езиды, в отличие от курдов-мусульман, издавна употребляли вино, оно не было характерным для их свадебного застолья до переселения в Грузию. Традиция эта сложилась после поселения в Грузии. Каждый из приглашенных гостей дарит новобрачным свой подарок — деньгами. Первым кладет баразава, затем близкие родственники, закомые, соседи и т. д. Гости не курды также дарят новобрачным деньги. Собранные деньги принадлежат родителям жениха. Пиршество длится до утра. На теперешних курдских свадьбах музыканты, играют на своих национальных инструментах — зурне, дафе, а также на кларнете, аккордеоне. Поют курдские, грузинские, азербайджанские, армянские и даже индийские (влияние индийских фильмов) песни, танцуют большей частью по-курдски. Самые популярные свадебные пляски — cerie (sepe), романи (romani), хымше (ximse), кочари (koзari), аджами (acami), тыринги (tiringi)). Большой популярностью пользуются среди курдов Тбилиси такие сугубо старотбилисские пляски, как шалахо и кинтаури, еврейские, греческие.
Следует отметить, что в Тбилиси, почти до 60-х годов (когда курды в массовом порядке стали получать новые, благоустроенные, многокомнатные квартиры) молодоженам отделяли занавеской один угол жилья — обычно подвального помещения. Сейчас молодым выделяют отдельную комнату; там же раскладывают и приданое невесты.
По истечении недели молодую женщину навещают ее родные, которые приносят с собой подарки для дочери, зятя, его родных, сласти, предметы туалета, в том числе мыло и расческу, которые нельзя класть в приданое (горькое и острое). До переселения в Грузию и в первые годы поселения курдов в Грузии (в 20—30-х годах) родители, навещавшие на седьмой день свою дочь, старались ее искупать. Спустя 2—3 месяца после свадьбы, а иногда и через год, новобрачную забирают родители к себе и дарят ценную вещь (швейную или стиральную машину, и т. д.). Прежде это была овца, телка, или же дарили деньги. Обряд этот назывался «заи» (zai), а подарок— «шкарт» (skart) [I, с. 48; 24, с. 55].
Но до этого, т. е. прежде чем молодая отправляется в дом к отцу, новобрачные регистрируются в ЗАГС-е, иногда после рождения первенца.
Родители жениха через некоторое время после свадьбы отправляются в дом к баразаве и за все труды одаривают его дорогим подарком.
Мы рассмотрели свадебную обрядность курдов Грузии, разделив ее на этапы — досвадебный, свадебный и послесвадебный.
Несмотря на гонения судьбы, курды сумели сохранить основные позитивные элементы свадебного обряда и цикла обычаев, сопровождавших старинную курдскую свадьбу — от сватовства до посещения молодой дома родителей («заи»).
К досвадебному этапу относятся: сговор и изъявление согласия. Эти две церемонии в прошлом отмечались раздельно, а в настоящее время объединены в одну и называющуюся, или «создан», или «арекырын». Затем сватовство («хастын»), обручение («нишанкырын» или «ширинаи»), «ревакырын» или «малдархыстын», посещение невесты в праздничные дни приношение подарков (халат), установление дня свадьбы15.
К свадебному — приглашение гостей пригласительной карточкой [59, с. 40], выражение соболезнования, («сархоши», выбор женщин («бербук») и молодежи для свадебного поезда, обряд хны, украшение древа счастья («дара мразе», «дара заве»), отправление свадебного поезда за невестой, приготовления в доме невесты, прибытие свадебного поезда в дом невесты и его встреча, показ приданого, увоз невесты и приданого, приезд свадебного поезда в дом жениха, встреча невесты, пиршество, продолжительность свадьбы 1—2 дня.
К послесвадебному — выделение отдельного помещения молодым, посещение на седьмой день молодой женщины ее родителями (приношение мыла и расчески), гражданская регистрация брака( иногда в день свадьбы), отправление новобрачной в отцовский дом («заи») и награждение подарком, («шкарт»).
Современная свадебная обрядность курдов Грузии по своей структуре базируется на традиционной основе, где последовательность обрядов следует четко регламентированному обычаю [43, с. 175].
Курдские свадебные обычаи и обряды, как и свадебные обычаи и обряды других народов, формировались в течение многих веков. В сложном комплексе свадебных обычаев и обрядов переплелись правовые, социальные, религиозно-магические элементы, возникшие на различных этапах исторического, развития общества [69, с. 7].
Обряды, типичные для предшествующей эпохи, не просто сохранились в виде отдельных пережиточных явлений, но при формировании нового обряда органически включались в, его структуру теми своими элементами, которые не противоречили новым социально-экономическим условиям, однако постепенно теряли свою силу и прежний смысл. Именно, этим объясняются поэтапные перемещения узловых моментов свадьбы на завершающие ее звенья свадебного обряда [39, с. 174.—175].
Свадебная обрядность небольшой части курдов, проживающей на территории Советского Союза, в. частности — в Грузии, и в силу исторически сложившихся событий, оказавшейся оторванной от основной массы, развивалась в совершенно иных социально-экономических и культурно-политических условиях, условиях победы социалистических отношений и связанных с ними преобразований всего социально-бытового уклада. С первых же дней поселения курдов в Грузии, в. частности в Тбилиси, их свадебная обрядность, несмотря на сохранение в значительной степени традиционного характера, подвергается изменению, ибо из сельской она становится городской. Происходит переосмысление ряда элементов традиционной свадьбы, в результате которого многие из них, в частности, религиозно-магические действия, утратив прежнее значение, стали носить демонстративно-символический характер. Но такие действия, как осыпание молодых изюмом и курагой, другими сластями, церемония «ныхык брин», «ноне маре», традиционные наставления, диалоги, формулы, украшают, оживляют, обогащают свадьбу.
Традиционность сохраняется на многих этапах свадебной обрядности. По-прежнему большой устойчивостью характеризуется обряд сватовства, являющегося обязательным, большое значение придается обручению, с которым слилось «пробование сластей», пиршеству в доме невесты, затем в доме жениха, свадебному поезду, получению приданного, состав которого довольно изменен, и пр.
Вместе с тем в свадебной обрядности курдов Грузив нашли отражение современные этнические процессы, происходящие в быту и культуре курдов, проявившиеся в одежде, пище, музыкальном оформлении.
Если до начала 60-х годов курдская невеста во время свадьбы была одета в национальный костюм, а голова ее была покрыта красным платком, в настоящее время она своей одеждой мало чем отличается от невест других национальностей. Курды-мужчины намного раньше женщин перешли от национального костюма к общегородскому (сохраняя отдельные традиционные элементы — папаху, вязаные узорчатые чулки [42, с. 231].
Громадное влияние на курдское свадебное застолье оказало грузинское. Это выражается, в первую очередь, в манере выбора тамады, последовательности и содержании тостов, произносимых за свадебным столом, доминировании грузинской национальной пищи.
На курдских свадьбах, помимо своих национальных, исполняются грузинские, армянские, азербайджанские, еврейские, греческие мелодии и пляски.
Словом, за период 60-летнего проживания курдов в Грузии мы имеем следующую картину: современная свадьба курдов Грузии по своим основным компонентам сходна с традиционной курдской свадьбой, но наблюдаются и определенные отличия в элементах.
Позитивными элементами в современных свадебных обычаях и обрядах курдов Грузии мы считаем:
1. Выбор себе друга или подруги по сердцу. Родители девушки не дают окончательного ответа сватам, пока не услышат согласия своей дочери. Молодые люди сами решают свою судьбу.
2. Участие родных брачующихся в материальном-обеспечении новой семьи, в отличие от прошлого, когда вся тяжесть, свадебных расходов ложилась на семью жениха, а сторона невесты диктовала условия.
3. Приглашение на свадьбу гостей (сослуживцев жениха и невесты, товарищей, соседей), не связанных с брачующимися родственными узами, в отличие от прошлого, когда приглашали только членов одного бара. Старая традиция проводить свадебное пиршество в больших коллективах сохранилась, на состав этих коллективов изменился.
4. Приглашение на свадьбу пригласительной карточкой, что является следствием развития общей культуры.
5. Присутствие на свадьбах женщин в национальных нарядах.
6. Желание невесты быть на свадьбе рядом с женихом в окружении родных, знакомых, друзей, ибо современная курдская молодежь сама решает свою судьбу и считает, что свадьба является торжеством в честь них.
7. Присутствие невесты и жениха за свадебным столом, сервированном по-современному, где наряду с курдскими национальными блюдами, представлены национальные блюда других народов, большей частью грузинские.
8. Исполнение на свадьбах курдских национальных песен и плясок, а также песен и плясок народов, с которыми курды ежедневно общаются (грузины, армяне, азербайджанцы и др.).
9. Некоторая интернационализация элементов свадебных обычаев и обрядов, происшедшая в результате этнических и культурных контактов и роста числа смешанных браков курдов с представителями других национальностей.
10. Гражданская регистрация брака.
К негативным элементам мы относим:
1. Калым-выкуп за невесту, запрещенный советским законом, встречающийся в завуалированной, видоизмененной форме. Несмотря на то, что почти вся сумма идет на приобретение приданого — большого подспорья молодым, калым часто является условием брака и таким образом становится препятствием счастью молодых.
2. Вступление в брак несовершеннолетних, чему в немалой степени способствует желание некоторых родителей собрать побыстрее свои деньги, которые, как считают они «раздарили» на чужих свадьбах. С такими явлениями, помимо школы, милиции, общественных организаций, следует бороться курдской молодежи, представителям курдской интеллигенции.
3. Многолюдные свадьбы (более 100 человек), где затрачивается огромное количество человеческих и экономических ресурсов. Многолюдность свадеб обусловливает их длительность. Часто среди многоэтажных корпусов бьет барабан и звенит зурна. Если участникам свадьбы это доставляет удовольствие, другие особенно соседи лишаются покоя.
Следует сократить численность участников свадьбы. На ней желательно присутствие только близких родственников, друзей, соседей.
Каждый должен делать свадебный подарок по желанию, а если деньгами — то в объеме, который по силам его семье, а не лезть в долги ради престижа.
В конце нашей работы мы предлагаем несколько практических рекомендаций по проведению гражданской регистрации брака.
В Тбилиси, где проживает около восьмидесяти народов и этнических групп, безусловно, трудно регистрировать гражданский браке учетом их национальных и этнических особенностей. Поэтому гражданская региситрация брака в принципе унифицирована для всех тбилисцев и проводится на грузинском или русском языках.
По нашему мнению, следующие практические рекомендации, не представляют каких-либо особенных трудностей для претворения в жизнь и смогут в какой-то степени украсить гражданскую регистрацию брака представителей этнической группы определенного этноса, проживающих в Тбилиси, к. примеру, курдов:
1. Торжественную часть ритуала регистрации гражданского брака исполнять в основном в сопровождении национальной; музыки (см. приложение).
2. Приветствовать и поздравлять молодоженов как на. грузинском или русском языках, так и по мере возможности,на родном языке. Для этого пригласить многодетную мать, передового рабочего, представителя интеллигенции данной этнической группы.
3. После торжественной части регистрации гражданского брака, при угощении молодоженов и их свиты (обычно их угощают шампанским и сластями), можно включить в угощение и национальные кондитерские изделия, в частности — каду, выпечка которой не представляет особой трудности (ее можно внедрить в производство и этим вообще разнообразить ассортимент кондитерских изделий).
ИСПОЛЬЗОВАННЫЕ ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА
1. Баязиди Мела Махмуд. Нравы и обычаи курдов. Перевод, предисл. и примеч. М. В. Руденко. М., 1963.
2. Абрамзон С. М. Киргизы и их этногенетические и историко-культурные связи. Л., 1971.
3. Авдал Амин. Быт курдов Закавказья. Ереван, 1957 (на арм. яз.).
4. Аристова Т. Ф. Курды Закавказья. М., 1966.
5. Аристова Т. Ф. Отражение этнических процессов в традиционной бытовой культуре курдов Азербайджана и Туркмении.— В кн.: Этнические процессы у национальных групп Средней Азии и Казахстана. М., 1980.
6. Ариф Маджид Хамид Али. Этнография курдов Сулеманийской области (Ирак). Автореф. диссер. на соиск. ученой степени канд. ист. наук. .М., 1976.
7. Басаева К. Д. Семья и брак у бурят (вторая половина XIX—начало XX в.). Новосибирск, 1980.
8. Бекая М. А. Старые и новые свадебные обряды в Аджарии. Батуми, 1974 (на груз. яз.).
9. Бекая М. А. Роль брачно-семейных традиций в стабилизации современной грузинской семьи. Тбилиси, 1981 (на груз. яз.).
10. Беляев С. А. Мусульманское сектанство. М., 1957.
11. Березин И. Н. Езиды. «Магазин землеведения и путешествий». М., т. III, 18, 1854.
12. Бромлей Ю. В. Очерки теории этноса. М., 1983.
13. Брук С. И. Население мира. М,, 1986. 14. Беселовекая Н. Б. Курды. М., 1903.
15. Вильчевский О. Л. Очерки по истории езидства. — «Атеист». 1930, № 51.
16. Вильчевский О. Л. Социально-политическая роль сектанства и дервишизма в Курдистане. — «Антирелигиозник». 1931, № 12.
17. Ганцкая О. А., Терентьева Л. Н. Межнациональные браки и их роль в этнических процессах.— В кн.: Современные этнические процессы в СССР, изд. 2. М., 1977.
18. Гасратян М. А. К положению курдов в современной Турции. В кн.: Национальный вопрос в странах Востока. М., 1982.
19. Гордлевский В. А. Османская свадьба. — Избр. соч., т. IV, М., 1968.
20. Гоциридзе Г. Ш. Брачный институт ферейданских грузин. Диссер. на соиск. ученой степени канд. ист. наук. Тбилиси, 1981.
21.Тубогло М. Н. Современные этноязыковые процессы в СССР. М, 1984.
22. Дарвешян М. X. Условия и формы добрачного выбора у курдов Армении. — В кн.: Страны и народы Ближнего и Среднего Востока, XIII. Курдоведение. Ереван, 1985 (на арм. яз.).
23. Джаури Нуре. Курдские народные песни. Ереван, 1983 (на курдск. яз.).
24. Егиазаров С. А. Краткий этнографическо-юридический очерк езидов Эриванской губернии. — ЗКОИРГО, кн. ХШ, вып. II, Тифлис, 1891.
25. Ермолаев С. Курды-езиды Карсской области. Карс. 1906.
26. Извлечения из рапортов уездных начальников Эриванской губернии. — ЗКОИРГО, кн. XIII, вып. II, Тифлис, 1891.
27. Карцев А. Заметки о курдах. — ЗКОИРГО, кн. XIX, Тифлис, 1897.
28. Карцев Ю. С. Заметки о турецких езидах. — ЗКОИРГО, кн. XIII, вып. II, Тифлис, 1891.
29. Кисляков Н. А. Очерки по истории семьи и брака у народов Средней Азии и Казахстана. Л., 1969.
30. Кисляков Н. А. Семья и брак у таджиков. М.—Л., 1959.
31. Коммунистическая партия Грузии в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Т. 4, 1980.
32. Косвен М. О. Брак-покупка. — «Красная Новь», 1925, № 2.
33. Косвен М. О. Очерк истории первобытной культуры. М., 1953.
34. Курдоев К. К. Курдско-русский словарь. М., 1960.
35. Курдские народные песни. Собрала и записала Джамила Джалил. Ереван, 1964 (на курдск. яз.).
36. Лазарев М. С. Курдский вопрос. 1891—1917. М., 1972.
37. Лазарев М. С. Курды и курдский вопрос. — «Азия и Африка сегодня», 1983, N° 12.
38. Лобачева Н. П. Формирование новой обрядности узбеков. М., 1975.
39. Лобачева Н. П. К истории института свадебной обрядности (на примере комплексов свадебных обычаев и обрядов народов Средней Азии и Казахстана. — В кн.: Семья и семейные обряды и народов Средней Азии и Казахстана. М., 1978.
40. Ломсадзе Ш. В. Самцхе-Джавахети. Тбилиси, 1975 (на груз. яз.).
41. Мамедназаров А. Свадебные обряды курдов Туркмении. Известия
АН ТССР, 1963, № 1.
42. Маслова Г. С. Одежда.— В кн.: Современные этнические процессы в СССР, изд. 2, М., 1977.
43. Меликишвили Л. Ш. Свадебная обрядность Восточной Грузии (по этногр. матер. Тушети, Пшави, Хевсурети XIX—XX вв.). Диссер. на соиск. ученой степени канд. ист. наук, Тбилиси, 1983.
44. МентешашвилиА. М. Курды. М., 1984.
45. Месхиа Ш. А. Внутриполитическая обстановка и государственное устройство в Грузии XII в. Тбилиси, 1979 (на груз. яз.).
46. Минорский В. Ф. Курды. Петроград, 1915.
47. Мусаэлян Ж. С. Некоторые свадебные обряды в курдских народных песнях из рукописного собрания ЛНБ. — В кн.: Фольклор и этнография. Л., 1974.
48. Население г. Тбилиси по данным всесоюзной переписи населения 1979 г. Тбилиси, 1981.
49. Никитин В. Н. Курды. М, 1964.
50. Нравы курдов и езидов. — «Отечественные записки», т. VI, 1839, № 10.
51. Пашаева Л. Б. Состояние и задачи курдоведения в Грузии.— «Мацне» (серия истории), Тбилиси, 1985, № 3.
52. Пашаева Л. Б. Полевой материал. Тет. I—III, 1983.
53. Пашаева Л. Б. Полевой материал. Тет. I—II, 1984.
54. Пашаева Л. Б. Полевой материал. Тет. I—II, 1985.
55. Решетов А. М. Этноконсолидационные процессы в Советской Средней Азии и Казахстане. — В кн.: Этнографические аспекты изучения современности. Л., 1980.
56. Робакидзе А. И. Традиция и образ жизни. Тбилиси, 1981 (на груз, яз.).
57. Руденко М. Б. Новогодние обрядовые празднества у курдов. — В кн.: Фольклор и этнография. Л., 1974.
58. Русский народный свадебный обряд. Л., 1978.
59. Сабурова Л. М. Новое и традиционное в праздниках и обрядах СССР.—В кн.: Современные этнические процессы в СССР, изд.—2 М., 1977.
60. Сахокиа Тедо. Путешествие. Тбилиси, 1950 (на груз. яз.).
61. Семенов А. А. Поклонение сатане у передне-азиатских курдов-езидов.—Бюл. Средне-азиатского Государственного университета. Ташкент, 1927.
62. Современные этнические процессы в СССР, изд. — 2. М., 1977.
63. Сурхаско Ю. Ю. Карельская свадебная обрядность. Л., 1977.
64. Сурхаско Ю. Ю. Семейные обряды и верования карел. Л., 1985.
65. Устинова М. Я. Семейные обряды латышского городского населения: в XX в. М., 1980.
66. Чистов К. К. Народные традиции и фольклор. Л., 1986.
67. Шамилов А. Курдские дервиши. — «Атеист». 1930, № 59.
68. Шпажников Т. А. Религии стран Западной Азии. М., 1976.
69. Штернберг Л. Я. Новые материалы по свадьбе. — В сб.: Материалы по свадьбе и семейно-родовому строю СССР. Л., 1926.
70. Эйюби К. Р., Смирнова И. А. Курдский диалект мукри. Л., 1968.
71. Casimк Celоl. Zozan. Stockholm, 1982.
72. Prof. Qаnate Кurdо. Ъаrixа edebyeta kurdi, I, Stockholm, 1983..
73. Roja Nы. Stockholm, № 3, 1983.
74. Cigerxwоn. Ъаriха Kurdistan, I, Stockholm, 1985.
75. Berbang. Stockholm, № 2, 1986.
76. Nuri Dersimli. Kurdistan tarihinde Dersim, Halep, 1952.
77. Dr. K. А. Вedir-Khan. Le soleil noir. Les coutumes de Payes des kurdes, Hawar, Sam, 1942.
78. Sаwыжэsраrеz. Coutumes et traits de moeurs. Hawar, 1942.
79. Sаwыsparez. Le mariage chez les kurdes. Hawar, 1943.
80. Mokri M. Le mariage chez les kurdes. Sociкtк d’etnographie de Paris. Paris, 1962.
81. Mokri М. Etude d’un titre de propriete du debut du XVIе siкcle provenant du Kurdistan. Notes d’etnographie et d’histoire. Paris, 1963. 82. Шакир Хасбак. Ал-курд еa масалат курдия. Багдад, 1959.
ИЗДАННЫЕ В СЕРИИ «ТРАДИЦИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ»
1. Г. Надарейшвил и, Дж. Хецуриани. О некоторых вредных обычаях и обрядах. Тбилиси, 1979 (на груз. яз.).
2. В. Чиковани. Борьба против вредных традиций по материалам грузинской периодики второй половины XIX в. Тбилиси, 1979 (на груз. яз.).
3. Н. Чуткерашвили. Некоторые особенности выявления религиозности среди молодежи и пути ее преодоления. Тбилиси, 1980 (на груз. яз.).
4. 3. Тандилава. Традиции шуамтоба и фольклор. Тбилиси, 1980 (на груз. яз.).
5. Дж. Рухадзе. Народные праздники и современность. Тбилиси, 1980 (на груз. яз.).
6. Н. Шаманадзе. Критика суеверия и связанных с ним обычаев и обрядов. Тбилиси, 1980 (на груз. яз.).
7. Ал. Робакидзе. Традиция и. образ жизни. Тбилиси, 1981 (на груз. яз.).
8. М. Бекая. Роль брачно-семейных традиций в стабилизации современной грузинской семьи. Тбилиси, 1981 (на груз, яз.).
9. М. Кекелиа. О природе национальных обычаев и традиций. Тбилиси, 1982 (на груз. яз.).
10. Г. Коранашвили. Этнопсихология и традиции. Тбилиси, 1983 (на груз. яз.).
11. Г. Коранашвили. Этническое самосознание и традиции. Тбилиси, 1984 (на груз. яз.).
12. Г. Ахвледиани. Проблема традиций в трудах грузинских историков в XVIII—XIX веках. Тбилиси, 1984 (на груз. яз.).
13. И. Чапидзе. Социальные функции национальной культуры. Тбилиси, 1985 (на груз. яз.).
14. Ак. Кацадзе. Традиционные формы миграции грузинского населения и современность. Тбилиси, 1985 (на груз, яз.).
15. Л. Маргошвили. Обычаи и обряды кистов Панкиси и современность. Тбилиси, 1985 (на груз. яз.).
16. А. Сохадзе. Критерии оценки обычаев и обрядов. Тбилиси, 1985 (на груз.яз.).
17. Л. Меликишвили. Анализ структуры традиционной свадебной обрядности и инновация. Тбилиси, 1986 (на груз, яз.).
18. Н. Капанадзе. Грузинские народные обычаи воспитания ребенка. Тбилиси, 1986 (на груз. яз.).
19. К. Тордия. Народный праздник Сафароба. Тбилиси, 1986- (на груз. яз.).
Бук бьрьн, бьрьн, бьрьн,
h’эфт ава дэрбаз
Де, бава к’афьрьн,
Дэнге xwэ нэкьрьн.
Мьн хэрибе, мьн нэмае.
Сйара hacпe xwэ бэзандьн
Дэфчйа дэфе xwa дьр) андьн
Бэрбйа шьмьк qэтaндьн
Мьн хэрибе, мьн нэмае.
Бук бьрьн, п’але хьстьн,
Рьнгини дэфе хьстьн,
Агьр дьле дае хьетьн.
Мьн хзрибе, мьн нэмае.
Бук бьрьн, бьрьн, бьрьн,
h’эфт ава дэрбаз кьрьн,
Де, бава к’афьрьн,
Дэнге xwэ нэкьрьн.
Мьн хэрибе, мьн нэмае.
Мала достем сэре ч’йайэ,
Ой, ль мьн, ой, ой, ль мьн,
Ой, ой, ль мьн, ой, ой, ль мьн, ле, ле, Хьмше,
Мала достем сэре ч’йайэ
Буктйе накьм, бэхте тэмэ,
Гьди, ле, ле, ле, ле Хьмше.
Дьле qиза хорта майе,
Ой ль мьн, ой, ой, ль мьн,
Ой, ой, ль мьн, ой, ой, ль мьн, ле, ле, Хьмше,
Дьле хорта qиза майэ
Буктйе накьм, бэхте тэмэ,
Гьди ле., ле, ле, ле. Хьмше.
Мала достем бь дэргэйэ,
Ой., ль мьн, ой, ой, ль мьн,
Ой, ой, ль мьн, ой, ой, ль мьн, ле, ле, Хьмше;
Мала достем бь дэргэйэ,
Буктйе накьм, бэхте тэмэ,
Гьди ле, ле, ле, ле, Хьмше.
Баве Хьмше соз мэ дайэ,
Ой, ль мьн, ой, ой, ль мьн,
Ой, ой, ль мьн, ой, ой, ль мьн, ле, ле, Хьмше.
Дайка Хьмше соз мэ дайэ,
Буктйе накьм, бэхте тэмэ,
Гьди ле, ле, ле, ле, Хьмше.
Примечание
1 В настоящее время небольшая часть курдов проживает в Европе в Западной Германии, в Швеции, Бельгии. Франции [18, с. 223]. В основном, это рабочие, выехавшие в Европу на заработки. Только в Федеративной Республике Германии насчитывается 200 тыс. курдских, рабочих, которые выполняют самую тяжелую и низкооплачиваемую работу [18, с. 222]. Здесь проживает студенческая молодежь, представители интеллигенции, особенно творческой. Пребывание в Европе способствует формированию и развитию национального самосознания курдов, созданию курдских политических организаций и обществ («Хева», «Комкар», АКСА) [18, с. 223]. В Париже действует курдский культурный центр, в Стокгольме имеются издательства «Рожа ну», «Барбанг», которые выпускают журналы под тем же названием, в некоторых номерах освещающие и жизнь советских курдов [72; 75], печатают труды курдских классиков, современных: поэтов, ученых [71; 72; 73; 74; 75].
2 Материал записан от иракского курда Маджида Хамид-Али Арифа.
3 Материал записан от сирийского курда Радвана Хыдыра Али.
4 Обмен невестами, как одна из форм заключения брака, применялся и у других народов, в частности — таджиков, казахов, туркмен, бурят [39, с. 158—150; 7, с. 113].
5 Курды-еиды Грузии приводят в жены курдянок-мусульманок из Армени, где, помимо, курдов-езидов, проживают в небольшом количестве и курды-мусульмане.
6 По переписи населения г. Тбилиси, на 1979 год из 23413 курдов Тбилиси 6974 владели, помимо родного языка, русским, 7541 —грузинским. 520 — другими [48; с. 33].
7 Примерно также ведутся в настоящее время переговоры и у туркменских курдов. Более того, мать юноши одаривает женщину (3—4 метра какой-либо ткани), которая приносит положительный ответ от родителей невесты [41, с. 42].
8 У туркменских курдов свата называют турецким словом «ильчи»
9 В Туркмении среди курдов за несколько дней до свадьбы родители годбирают для жениха «брока» (broka) — «собрата» — из другой семьи, желательно неженатого и одного возраста с женихом. Во время свадьбы брока должен быть главным помощником жениха и его родственников. Он должен помогать жениху до свадьбы и во время ее дать жениху барана или муки. В день свадьбы брока первый входит в дом невесты и опоясывает ее красной шалью. После свадьбы брока и его родители на всю жизнь остаются хорошими друзьями с женихом и его родственниками. Когда же брока женится, тогда бывший жених становится «собратом». Независимо от того, есть ли у жениха родные братья или нет, курды выбирают для него «собрата», к которому относятся с большим уважением. По курдскому обычаю, если один из братьев умирал, то второй через определенное время мог жениться на его вдове. На собратьев обычай левирата не распространялся [41, с. 44—45].
10 Курды Туркмении говорят: «Был платок, мы вам подарили [41, с. 43].
11 Т. Ф. Аристова отмечает, что в 20—30 годах, во время обручения юноша, любящий чужую невесту и не желающий, чтобы она выходила замуж за того, с кем ее обручают, прибегал к различным заговорам. Брал волосы барана, смачивал их своей кровью, завязывал семь узлов и прятал, или вырывал семь волос у невесты, из которых связывал семь узлов. Верили также в силу замка, который закрывали и прятали отдельно [4, с. 150].
12 У курдов Туркмении и в настоящее время ширинаи отмечается отдельно. А. Мамедназаров отмечает, что незадолго до свадьбы устраивают так называемое «пробование сластей». Это делается для того, чтобы дать знать о приближении свадьбы [41, с. 45].
13 У курдов Туркмении, если для жениха находят брока—«собрата», то для невесты ее родители выбирают «сестру». «Сестра» накануне с подарками приходит в дом невесты. Кроме нее, к невесте приходят родственники, знакомые, соседи и остаются до ее отправления в дом жениха. Ночью у невесты они поют песни, веселятся, говорят о женихе почти до утра. Этот обычай называется «гости невесты» [41, с. 45—46].
14 Полный комплект одежды для курдской невесты в современной Туркмении состоит из шали, туфель, рубашки, юбки, жакета. Все эти вещи должны быть приготовлены из бархата и шелка. Кроме того, родители жениха приносят подарки для близких родственников невесты, рис, топленое масло, кишмиш, конфеты, сахар, 2—3 барана, 200—300 г хны, бусы для невесты. Жених расходует на невесту примерно 600—800 рублей, не считая расходов на свадьбу [41, с. 43—44].
15 Добрачный период у курдов Армении делится на три части —выбор, слово, обручение [22, с. 245].
You must be logged in to post a comment Login
Leave a Reply
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
