The Conversation UK – Утром 3 августа 2014 года боевики “Исламского государства”* начали стремительную и безжалостную кампанию в Синджаре на северо-западе Ирака. Их целью стали езиды — представители древней монотеистической религии, которые на протяжении веков подвергались гонениям.
Когда силы курдского регионального правительства в беспорядке отступили, боевики ИГ захватили и поработили около 6800 езидов, в основном женщин и детей. Около 1500 человек были казнены. Примерно столько же погибли от жары, жажды и голода, оказавшись в ловушке на горе Синджар, пока несколько дней спустя американские авиаудары не позволили им бежать в относительно безопасные районы под контролем курдов в Сирии и Ираке.
Все езидское население Синджара — около 250 тыс. человек — лишилось своих домов. По моим оценкам, это примерно половина всех езидов в мире.
Спустя десять лет легко рассматривать эти массовые убийства как дело рук экстремистов. Однако ИГ в Ираке активно вербовало местных суннитских мусульман с северо-запада страны. Люди, которые долгие годы жили бок о бок с езидами, стали их мучителями, насильниками, грабителями и убийцами.
Что объясняет жестокость этой геноцидальной кампании? Как ученый, изучающий политическое насилие и политику Ближнего Востока, я утверждаю, что к зверствам против езидов привели два основных фактора.
Во-первых, мусульманские власти исторически стигматизировали езидов и отрицали их существование как отдельной религиозной группы — это одна из тем моей книги 2024 года “Лиминальные меньшинства”.
Во-вторых, перемены после американского вторжения в Ирак усилили недовольство, которое экстремисты направили против этой маргинализированной религиозной группы.
Глобальная тенденция
Опыт езидов отражает глобальную тенденцию: особый вид маргинализации и дискриминации религиозных групп, которые я называю “лиминальными меньшинствами”.
У лиминальных меньшинств есть две основные характеристики. Во-первых, они не имеют теологического признания в глазах доминирующей религии региона. Другими словами, более влиятельные конфессии не признают легитимность их религии и принижают верования и ритуалы меньшинства.
Во-вторых, лиминальные меньшинства подвергаются широко распространенной стигматизации, передающейся из поколения в поколение. Их часто воспринимают как угрозу моральному порядку и порой обвиняют в девиантных сексуальных практиках. Эти модели стигматизации порождают дискриминацию.
Помимо езидов, к лиминальным меньшинствам относятся алевиты в Турции, бахаи в Иране и ахмадиты в Индонезии и Пакистане. Религиозная лиминальность не является исключительной особенностью мусульманского мира: например, некоторые христианские секты в различных странах и последователи Фалуньгун в Китае также являются лиминальными меньшинствами.
Века предрассудков
Маргинальный статус езидов — не новое явление. В Османской империи христианским и еврейским общинам предоставлялась ограниченная степень защиты и автономии в обмен на уплату особого налога — так называемая система миллетов. Эти группы признавались “людьми Писания”: монотеистами, чья религиозная вера принималась мусульманскими властями. Однако езиды не имели такого статуса.
Даже сегодня езидов часто оскорбительно называют “поклонниками темных сил”. Согласно езидской вере, Бог доверил мир своему главному ангелу, Тавуси Малаку, что означает “Ангел Павлин”. Однако некоторые мусульманские религиозные авторитеты отождествляют его с падшим ангелом.
Это ошибочное отождествление получило широкое распространение среди мусульманского духовенства к XVI веку. Османские правители и курдские племенные вожди использовали это утверждение для оправдания крайних форм насилия против езидов, включая массовое порабощение и убийства.
Политическое недовольство после Саддама
Стигматизация езидов оставалась широко распространенной в Ираке на протяжении всего конца XX века. При режиме Саддама Хусейна не было масштабных эпизодов религиозно мотивированных убийств езидов. Тем не менее, многие из них были вынуждены покинуть свои горные деревни в рамках кампаний арабизации, проводимых партией Саддама: принудительных депортаций, направленных на ослабление неарабских меньшинств на севере страны.
В Ираке проживают представители обеих основных ветвей ислама — сунниты и шииты, а также приверженцы религиозных меньшинств, таких как езиды, христиане и сабеи-мандеи, последователи древней монотеистической религии. В стране также проживает множество различных этнических групп, с большим арабским большинством и значительными меньшинствами курдов, туркменов и ассирийцев.
Арабы-сунниты, составляющие меньшинство населения, были основой режима Саддама, в то время как арабы-шииты и курды-сунниты в основном были отстранены от власти. Однако после вторжения США шиитское большинство смогло доминировать в электоральной политике, и многие арабы-сунниты жаловались на маргинализацию.
Тем временем курдский регион укрепил свою автономию. Голоса езидов стали решающими для курдских претензий на дополнительные территории, что усилило недовольство суннитов в отношении езидов.
Точка кипения
Мои полевые исследования, включающие обширные интервью в период с 2017 по 2019 год, показывают, что цель этнических чисток “Исламского государства”* использовала эти чувства недовольства и была направлена на подрыв курдских территориальных претензий.
Сотни езидов стали жертвами насильственных нападений задолго до 2014 года. По мере усиления влияния “Исламского государства”*, оно еще больше усилило антиезидские стигмы. Группировка наставляла своих боевиков, что крайние формы насилия, включая систематические изнасилования, оправданы их верой.
Сочетание исторической ненависти, политического недовольства и отрицания легитимности веры езидов послужило катализатором насилия, которое опустошило иракскую общину езидов в 2014 году.
Стремление к признанию и безопасности
После геноцида, совершенного ИГ, езиды получили беспрецедентное международное внимание как преследуемая религиозная группа, и несколько стран, например, Германия, создали программы переселения для езидских беженцев. Езиды в диаспоре стали более заметными и организованными, требуя справедливости и стремясь привлечь внимание общественности.
Тем не менее, их положение остается тяжелым. Езиды не могут вернуться в Синджар, который по-прежнему является небезопасной зоной, оспариваемой соперничающими вооруженными силами. Многие остаются в лагерях в иракском Курдистане, сталкиваясь с неопределенным будущим.
Другие искали убежища за границей, и некоторые воспользовались специализированными гуманитарными программами предоставления убежища, например, в Германии. Эта страна с начала 1970-х годов была домом для части езидской диаспоры и стала основным направлением для езидов, бежавших из Ирака после 2014 года. Сегодня, по оценкам, там проживает около 200 тыс. езидов.
Однако рост антииммиграционных настроений в Европе сделал положение езидов схожим с положением многих других мигрантов и беженцев. По мере того как общественное внимание к геноциду начинает ослабевать, эти новоприбывшие сталкиваются с все более негостеприимным политическим климатом.
Сталкиваясь с экзистенциальной нестабильностью на родине и правовой неопределенностью в диаспоре, лиминальность езидов сохраняется.
Гюнеш Мурат Тезджюр
Директор Школы политики и глобальных исследований, Университет штата Аризона, получил финансирование от Университета Центральной Флориды и Глобальной инициативы по изучению религий, базирующейся в Университете Нотр-Дам, во время проведения исследований по данной теме.
*Запрещенная в России террористическая организация
You must be logged in to post a comment Login
Leave a Reply
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
